– Стар, а как у тебя дела? – спросила Поппи. Стар промолчала. Поппи посмотрела на нее в зеркало.
– Стар?
Ответа так и не последовало.
И так продолжалось следующие два часа. Поппи задавала им вопросы или предлагала чем-нибудь заняться, но в ответ девочки молча пожимали плечами.
А потом Стар ушла – бросила раскрашивать картинку, встала из-за стола, прошла через прихожую и вышла за дверь.
Поппи проводила ее удивленным взглядом.
– Стар, ты куда?
Дверь закрылась.
На улице было темно и холодно. На Стар не было ни сапог, ни куртки. Только кроссовки, комбинезон и легенький свитер.
Открыв дверь, Поппи увидела, как девочка вскарабкалась на сугроб и исчезла из виду.
– Стар, вернись домой! – крикнула Поппи. Но Стар не появилась.
– Мисси, сейчас же надень куртку и поищи ее! – велела Поппи.
– С ней все в порядке. Она пошла к дереву Хезер.
– Что еще за дерево Хезер? Где оно? Иди и приведи ее домой. Я же не могу за ней поехать.
Поппи сняла с вешалки куртку Мисси и подала ее девочке.
– Надень сапоги! Захвати куртку и сапоги Стар. Мисси взяла одежду в охапку и вышла на улицу.
Поппи включила фонарь во дворе. Мисси поднялась на вершину холма и скрылась за ним в темноте, а Поппи сидела в дверях, беспомощно ожидая возвращения девочек.
Одна минута прошла или пять, Поппи не знала. Но наконец в свете фонаря появилась Мисси. Поппи едва сдержала слезы, увидев, что за Мисси идет Стар. Когда Стар приблизилась к ней, обняла девочку и, прижавшись лицом к ее шелковистым волосам, тихо заплакала:
– Стар, пожалуйста, больше никогда не пугай меня так.
– Дереву Хезер было очень одиноко. Я хотела сказать ему, что я о нем помню.
– Прошу тебя, больше никогда из дома не уходи. Если с тобой вдруг что-нибудь случится, я не смогу тебе помочь.
«Я не смогу тебе помочь», – эта мысль преследовала Поппи всю дорогу до дома. Она все еще не могла удержать слезы беспомощности. У самого дома фары высветили ржавую развалюху Бака Киплинга, теперь уже принадлежавшую Гриффину Хьюзу.
Объехав пикап, она остановилась, выдвинула подъемник и опустилась на коляске на землю. Ее немного утешило только то, что она уже была на пандусе, когда Гриффин выскочил из пикапа и подбежал к ней.
Поппи едва на него взглянула. Когда он потянулся, чтобы распахнуть перед ней дверь, она сердито махнула рукой, отворила ее сама и вкатилась в прихожую. Оттуда она проехала прямо к коммутатору.
Гриффин прошел за ней следом.
Поппи на него не смотрела – она знала, что глаза у нее еще красные от слез. Гриффин стоял, засунув руки в карманы джинсов. Она видела это боковым зрением.
Медленно, с усилием Поппи подняла голову. Когда их глаза встретились, внутри у нее все клокотало. Зачем ты здесь? Разве ты так ничего и не понял? Почему ты не оставишь меня в покое? – пронеслось у нее в голове.
Она не произнесла ни слова. Просто смотрела ему в глаза. И ему хватило наглости заявить:
– Весь твой вид говорит о том, что тебе нужен рыцарь на белом коне в сияющих доспехах.
Поппи взорвалась:
– Ты что, себя, что ли, имеешь в виду? Я… так не думаю. К тому же я все равно не могла бы взобраться на лошадь, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Я не могу подняться даже на маленькую горку. Я не могу ходить на лыжах. Не могу танцевать, бегать или даже просто пройтись по улице. И уж конечно, я не могу как следует позаботиться о детях. Вот почему их у меня никогда не будет.
– Ты поэтому плакала?
– И поэтому, и по другим причинам. Причин у меня предостаточно. Моя лучшая подруга в тюрьме, ее дети страдают без нее, ее муж остался один накануне самых важных для его бизнеса недель в году. Я бы с радостью помогла Мике с детьми собирать сок. Но я никому ничем не могу помочь. Я просто ненавижу это кресло!
Гриффин выждал какое-то время, а потом спросил:
– Хочешь поцелуй?
– Вот еще, не хочу!
Он достал из кармана шоколадную конфету в яркой обертке, на которой было написано «Поцелуй», и протянул ей.
Она притворилась, будто с самого начала знала, что он имел в виду.
– Я их тоже покупаю у Чарли. Дюжина поцелуев за десять центов.
