руку, согревал ее… Но Митч отпустил ее. Гизелла разочаровалась вдвойне.

Яркий диск на ночном небе отражался в воде. В мягком свете луны можно было рассмотреть черты лица Митча. Мокрые густые волосы казались темнее обычного. Капли воды все еще стекали по лицу. Грудь была обнажена, а плоский живот выглядел очень соблазнительно. Гизелла видела, что он улыбается. Она не ожидала, что Митч резко схватит ее руку и потянет вниз.

— Никаких правил. Просто поговорим как друзья. Расскажи мне о себе, Гизелла, об этом великолепном длинноногом создании, которое жить не может без арахисового масла.

— Я… я…

Она села на полотенце и трясущейся рукой провела по растрепанным волосам.

— Что ты хочешь знать?

— Откуда ты? Как ты стала моделью?

«Ты бы мне никогда не поверил, если бы я тебе рассказала», — подумала Гизелла.

— Ну, о том о сем.

«Гизелла, думай быстрее. Сейчас самый подходящий момент рассказать всю правду. А как же мой дорогой отец? Как я объясню ему всю эту историю? Особенно то, что касается денег. Анита сразу же потребует эти проклятые деньги, как только узнает, что я не справилась».

— Ну, слушай. Я родилась и выросла в Хьюстоне. Единственный ребенок любящей матери и властного отца, которым очень хотелось, чтобы я родилась на Марсе.

— Что? На Марсе?

— Ну, ты знаешь, говорят, что мужчины с Марса, а женщины с Венеры.

Он посмотрел на нее в замешательстве.

— Забудь об этом. А что касается работы модели, то я приступила к ней совсем недавно.

«Истинная правда», — подумав, вздохнула с облегчением Гизелла.

Она посмеялась про себя над своей попыткой не солгать. Она боялась угрызений совести.

Митч следил за каждым ее движением.

— Ну а еще, Гизелла? Что ты хочешь от жизни?

Что она хотела от жизни? В данный момент она думала только о том, чтобы выиграть дурацкое пари и убраться с острова, пока еще не совсем потеряла голову и не влюбилась.

— Ну, мисс Красивые Ножки?

Митч стал водить указательным пальцем по ее обнаженному бедру.

— Мне кажется, я никогда всерьез не задумывалась об этом. — Она нервно засмеялась.

— Ты хочешь сказать, что никогда не ставила перед собой цель зарабатывать по двадцать тысяч долларов в день? — цинично поинтересовался он.

— Я бы хотела зарабатывать, чтобы обеспечивать себя всем необходимым, быть самостоятельной, конечно же, не зависеть от родителей, но…

— Может быть, тебе не хватит двадцати тысяч в день, чтобы носить шелковое белье и иметь просторный «мерседес»? — усмехнулся Митч.

— Послушай…

— Тогда, может быть, тридцать тысяч будут в самый раз? Я еще не встречал модели без амбиций, — пошутил он снова.

— Как ты меня достал, Митч! Я тебе уже говорила, что я не похожа на других моделей. Деньги для меня не главное. Я хочу быть счастливой. А я лично убедилась в том, что деньгами счастье не измерить.

Гизелла взяла в горсть песка.

— А ты, Митч? Что ты можешь рассказать мне о рекламном щите?

— Я бы предпочел забыть об этом проклятом щите. Это не моя затея. Я много раз видел, как моя сестра постоянно меняла мужчин, пытаясь познакомиться через объявления. И каждый раз она оставалась с разбитым сердцем и пустым кошельком. Нет, это не для меня. Я предпочитаю сам находить себе женщин и решать, когда и с кем мне знакомиться.

Гизелле показалось, что ее засасывает все глубже и глубже с каждым словом, которое он произносит. Ситуация, мягко говоря, была незавидная. Она подумала, что это пари ей не выиграть, и испугалась.

— Ты… — она замялась, — ты с кем-нибудь встречаешься в данный момент?

Гизелла обрадовалась, когда Митч покачал головой:

— Мне однажды крупно не повезло, когда я встречался с моделью. Мы вместе работали. Она была из тех, кто хочет получать по сорок тысяч в день и сделает все, что угодно, чтобы добиться этого.

Улыбка, исполненная горечи, появилась у него на лице.

— Кстати. Еще одно мое правило: больше никаких моделей.

Положение Гизеллы усложнилось. Ситуация была не просто незавидной — она была безнадежной. Может быть, Анита возьмет выигрыш частями?

«Больше никаких моделей!» Он именно это и сказал? Да еще и так категорично. Его слова вертелись у нее в голове. Раздраженным голосом она обратилась к нему:

— Больше никаких моделей? А кто же я тогда, по-твоему? И почему ты постоянно целуешь меня, если это, так сказать, против твоих правил?

Митчелл задумался, прежде чем посмотрел на нее. Он ответил низким хриплым голосом, от которого ее всю пробрало:

— Я не знаю, мисс Красивые Ножки. Я сам бы хотел знать. Но я не могу остановиться. Ты не такая, как все модели.

— Просто я не модель…

Митч дотронулся до ее губ, нежно провел по ним.

— Ш-ш, я знаю, мисс Красивые Ножки. Ты не такая, как другие модели. И тебе не надо постоянно напоминать мне об этом… Я знал это с самого начала. Именно поэтому мне сейчас так трудно. Я хочу тебя, но не могу… или, я бы даже сказал, не должен.

Он прикоснулся к ее лицу.

— Насколько я понял, тебя не интересует короткий роман. Но, дорогая, это все, что я могу тебе предложить.

Он рассказал ей все, был с ней откровенен. Митч мог отдать ей свое тело, но не сердце. И он это понимал.

От его прикосновений у нее быстрее забилось сердце, и она слегка покраснела. Гизелла закрыла глаза и задумалась. Он был прав. Короткие романы были не в ее стиле. Кроме того, она хотела его с их первой встречи. Но внутренний голос подсказывал ей, что именно такой роман нужен ей для победы в споре.

Митч медлил, у него захватило дыхание. Он понял, что лишился самообладания. Все, чего ему хотелось в данный момент, — это снять с нее одежду и любоваться ее телом при лунном свете, прикасаться к ней, чувствовать ее, тонуть в ней, пока она страстно не обхватит его ногами. Пока он ждал от нее какого- нибудь знака, пальцы его руки продолжали водить по ее груди, едва скрываемой купальником. Касаясь ее гладкой, шелковистой кожи, он почувствовал, как желание подступает к нему, словно шторм к острову. Митч взглянул на нее. Влажные губы Гизеллы набухли и раскрылись, они манили его. А Митч умирал от любовного голода. Он прильнул к ней и медленно наклонил голову, ожидая, что она возмутится… или прижмется к нему. От нее пахло тропическими цветами и далекой бурей. Ее сладкие губы ждали… Она томно вздохнула, и Митч забыл обо всем. Их губы слились в долгом и страстном поцелуе. Он ощутил ее вкус, аромат ее тела…

Гизелла нежно погладила его щеку. Прикосновение ее пальцев заставило его содрогнуться, будто в него ударила молния. И вспышка превратилась в пламя страсти.

— Скажи мне, дорогая… — пробормотал он. — Скажи мне, что ты хочешь?

— Я хочу… просто поцелуй меня, Митч. Возьми меня… люби меня.

Ее зеленые глаза сверкали, словно лунный свет.

— Но ты и сама знаешь, это может быть только здесь… сейчас, — сказал он так мягко, как будто его слова были лишь вздохом сожаления.

— Я знаю… Дотронься до меня. Я вся горю от твоих прикосновений. Зажги меня всю. Мне нужны… твои прикосновения, — прошептала она и потянула его к себе, лаская.