она бы ныла весь день. Что он сказал? Она была на высоте? Она еще покажет ему… Но сейчас у нее не осталось сил.

Они сели в джип. Дорога была извилистой и ухабистой. Гизелла едва не заснула. Ее уже одолевала дремота, но тут джип резко остановился. Все, они дома. Гизелла не стала ни помогать Митчу с оборудованием, ни ждать его, она уже мечтала о ванной и мягкой кровати, как вдруг низкий голос Митча ее остановил.

— Мисс Красивые Ножки!..

Она обернулась, увидела Митча и почувствовала, что хочет спуститься к нему и броситься в его объятия. Но, схватившись за дверную ручку, поборола свое желание. И тут услышала:

— Послушай, этот поцелуй… Он был не ради того, чтобы получить от тебя нужный настрой. Я тоже так не работаю. Я поцеловал тебя, — он замолчал и сделал глубокий вздох, — потому что… потому что очень хотел этого.

Лунный свет озарял берег. Небесный свет струился по плещущимся волнам. В воздухе было что-то зловещее, будто ветер да и сама Гизелла замерли в предвкушении очередного прилива, очередной бури, очередного поцелуя… «Я поцеловал тебя, потому что захотел». Снова и снова всплывали у нее в голове слова Митча, даря лучик надежды, зажигая пламя желания. Гизелла сильно устала от долгой работы, и теперь чувство беспокойства овладело ею. Она не могла заснуть. Пересчитав десятки овец, в конце концов, она бросила эту затею. Каждая овца, кстати, имела опасное сходство с Митчем. Крошечное белое полотенце и шелковая шевелюра золотистых волос все время стояли перед ее глазами.

Пляж и успокаивающий звук океана манили ее. Гизелла захотела окунуться в теплую воду. Возможно, это освежит ее мысли, умерит желание, которое пробудили его нежные слова. Гизелла надела бикини леопардовой расцветки, набросила кружевную накидку, вышла через дверь веранды и спустилась по деревянным ступеням, ведущим к пляжу. Она бросила на землю полотенце и накидку. Какое-то время Гизелла как завороженная смотрела на воду и наслаждалась приятным летним ветерком и божественной тропической природой, окружавшей ее. Ветер обдувал ее шею, ласкал кожу, вызывая дрожь в спине. Волосы развевались на ветру.

Рай. Он был вокруг. Неудивительно, что ее отец назвал этот остров единственным словом, способным передать его красоту. Он назвал его раем. Гизелла сделала то, о чем мечтала весь день: она побежала к воде, беззаботная, словно та маленькая девочка, что играла и бегала по этому самому пляжу. Как только ее нога коснулась воды, чьи-то сильные руки схватили ее и повалили на песок. Испуганный крик вырвался у нее из груди, и, используя все знакомые ей приемы самообороны, она начала отчаянно бороться.

— Успокойся, мисс Красивые Ножки, это всего лишь я! — воскликнул Митч, пытаясь увернуться от кулаков, направленных в его сторону.

Гизелла перестала демонстрировать жалкое подобие Чака Норриса.

— Митч?

— А кого ты ждала?

Он лег на нее, прижав бедрами к песку. Она затрепетала. Его лицо скрывала тень, но она видела все его тело: каждый мускул, каждый изгиб… Волны плескались, играя между собой в какие-то неведомые игры. Одна из них накрыла Митча и Гизеллу, принеся с собой теплую соленую воду.

Нервный шок прошел, и Гизелла, разозлившись, крикнула:

— Какого черта ты это сделал?

— Сделал что?

Несмотря на то, что ей не было видно его лица, в голосе можно было уловить легкие нотки ехидства. Ее удивило то, что его белоснежные зубы не светились в темноте.

— Ты сбил меня с ног, вот что. Я хотела поплавать, а не играть в американский футбол.

Гизелла неосознанно прижалась к нему.

— Против правил, мисс Красивые Ножки.

— О чем ты говоришь? И дай мне встать. Ты раздавишь меня.

Она извивалась под его телом, но вдруг почувствовала что-то твердое… И тут же замерла…

— Хорошая девочка, — прошептал Митч каким-то неестественным голосом и немного приподнялся. — Правило номер один — никакого купания в одиночку, особенно ночью. И правило номер два…

— Да ладно тебе! Ты что, морской пехотинец? Нет, дай подумать. Ты, должно быть, Сержант Картер или Гомер Пайл?

— Очень смешно.

— Митч, мы вообще-то сейчас не работаем. И я могу сама распорядиться своим временем.

— Ты еще пока моя модель. И я отвечаю за тебя.

Гизелла фыркнула. Еще не хватало, чтобы он считал ее своей подопечной. Обузой. Сколько раз она слышала те же самые слова от отца…

— Мисс Красивые Ножки, я же стараюсь для твоего блага.

Если убрать прозвище, то она могла бы поклясться, что слышит своего старика.

— Правило номер два — не плавать в соленой воде…

— Но… — возмутилась Гизелла.

— Знаю, еще немного не сезон, но меньше всего я хочу видеть на твоей прелестной коже ожоги от медуз. Если верить карте, где-то в глубине острова должна быть пресноводная лагуна. Пока не закончатся съемки, я буду настаивать, чтобы ты плавала только там. Это для твоей же безопасности и моего спокойствия.

— Эти съемки для тебя ведь очень важны, правда? — спросила она, прикусив нижнюю губу.

— Они могут стать поворотным пунктом в моей жизни.

Гизелла почувствовала угрызения совести. Митч рассчитывал, что после этих съемок его карьера пойдет в гору, а она могла все испортить. Она подумала, что должна ему во всем признаться, пока у него еще есть время найти другую модель. Настоящую модель.

— Митч… Послушай, — забормотала она, но голос ее пресекся, когда их обоих накрыло волной. — Я бы хотела остаться здесь и повторить сцену из фильма «Отсюда в вечность», но ты бы не мог слезть с меня, пока волна не накатилась? — сказала она, касаясь ладонями его щек.

И снова их накрыла волна. Митч потряс головой, чтобы стряхнуть воду.

— Слишком поздно, мисс Красивые Ножки. По фильму, кажется, в этот самый момент я должен тебя поцеловать.

Она запротестовала, но ее слова он так и не услышал, потому что своими влажными губами прикоснулся к ее губам.

Не думая ни о чем, Гизелла полностью отдалась поцелую. Он длился до тех самых пор, пока их снова не накрыло волной и от соленой воды у нее не защипало в носу. Когда она начала кашлять, он отпустил ее сладкий рот.

— Я… я думаю, что начался прилив.

Она снова не могла разглядеть черты его лица, но он улыбался:

— Дорогая, прилив бывает не только морским.

Он прижался к ней бедрами, чтобы доказать это. Жар охватил ее тело. На них накатила новая волна, будто для того, чтобы охладить их пыл.

— Мне кажется, ты права, — признал Митч.

Он встал и протянул руку Гизелле. Она взяла его за руку и поднялась с песка.

Митч отвел ее подальше от воды, расстелил полотенце и сел. Гизелла была разочарована.

— Давай поговорим, мисс Красивые Ножки.

— Что? Еще правила? — удивилась Гизелла. Она не привыкла, чтобы ею командовали. Правда, это не относилось к ее отцу. Но у нее все еще не выходило из головы то, что Митч снова поцеловал ее. Красавец не подавал виду, что его это как-то волнует, а она колебалась. Гизелле хотелось, чтобы он не отпускал ее