IX (лагерь Висснера) – перепад высоты 670 метров, или с подножья кулуара – перепад высоты около 600 метров. В зависимости от запаса времени они возвращаются в лагерь IX или VIII. Альпинисты Г и Д выходят им навстречу с кислородными аппаратами.

В случае удачного штурма вершины все возвращаются в лагерь VIII. При неудачной попытке штурма альпинисты Г и Д поднимаются в лагерь IX, где имеется запас кислорода для штурма вершины на следующий день. В случае, если запаса кислорода в лагере IX не окажется, к альпинистам Г и Д присоединяются 3 и И, которые доставляют для них кислород в лагерь IX (по два баллона). После этого альпинисты 3 и И спускаются, в зависимости от запаса времени, в лагерь VII или VIII.

Четвертый день. Если штурм вершины увенчался успехом, все альпинисты спускаются в нижние лагери, оставляя наверху все снаряжение, которое внизу не потребуется. При неудаче первой попытки Г и Д предпринимают вторую попытку штурма. З и И выходят им навстречу, и все по возможности возвращаются в лагерь VIII.

Пятый день. Все альпинисты спускаются вниз.

Таковы основные положения плана штурма вершины. Радиостанции, которых было три, предполагалось распределить между базовым лагерем и лагерями V и VIII, маленькие УКВ станции – использовать для связи между лагерями и альпинистами, ведущими разведку.

После неудачи, постигшей нас при транспортировке тяжелого груза из Скардо, 29 мая славный Садык с караваном в 100 носильщиков достиг базового лагеря и принес почти весь груз, оставленный в Конкордии.

На следующий день часть носильщиков ушла вниз, чтобы собрать грузы, оставленные в пути. Садыку после долгих совещаний и бесед удалось уговорить 62 носильщика остаться здесь транспортировать грузы из базового лагеря в лагерь I. Это было для нас неожиданным счастьем: шестьдесят два груза составляют более 1500 килограммов продовольствия и снаряжения. Правда, здесь было не все, что требовалось для восхождения, кое-что было лишнее, кое-чего не хватало, но в момент, когда решался вопрос о переноске груза в лагерь I, не было возможности и времени уточнять содержимое каждого груза. Как бы то ни было, большинство грузов, требующихся для оборудования лагерей на ребре, было на месте. Велика была моя радость, когда эти важные грузы вечером 30 мая под защитой двух брезентов находились в лагере I на высоте 5580 метров. Неожиданная удача с переноской груза в некоторой степени компенсировала время, потерянное на подходах к базовому лагерю.

Вечером 30 мая все члены экспедиции впервые собрались в базовом лагере, чтобы отпраздновать нашу удачу с доставкой груза и оборудовать палатки. Я объявил 31 мая днем отдыха, и это известие радостно встретили не только члены экспедиции, но и все носильщики.

День отдыха прошел хорошо. Каждый оборудовал свое «гнездо», привел в порядок себя и личные вещи, более или менее удачно выкупался в «ванне», написал письма близким. Большая палатка вызывала чувство уюта и безопасности; здесь можно было удобно сидеть на табуретках за столом (не так как в других лагерях – на полу или на ящиках) и съесть обед, наславу приготовленный нашим поваром Исхаком. Ради такого дня он приготовил особенно вкусные блюда.

Вечером мы долго сидели за столом, освещенным газовой лампой, и обсуждали стоящие перед нами задачи, трудности подъема и возможности взятия вершины.

1 июня носильщики из племени хунза и члены экспедиции начали транспортировку грузов, а в базовом лагере интенсивно конструировали и собирали две ручные лебедки для подъема грузов, уложенных на примитивные санки, по снежному склону. К мысли о возможности такой транспортировки я пришел во время прошлогодней разведки К2. Я обратил внимание на длинный ровный снежный склон, расположенный немного восточнее ребра, спускающийся с высоты лагеря IV или V на ледник Годуин Оустен.

Поскольку первые опыты использования лебедки в тренировочном лагере под Маттерхорном были неудачными, я бросил эту идею.

Маленький подъемник со стальным тросом длиной 300 метров, взятый мной на всякий случай из Италии, можно было легко переконструировать в ручную лебедку, но 300 метров только половина склона. Для полного использования «санной дороги» нужна была еще одна лебедка. С помощью двух лебедок груз можно было доставить прямо в лагерь III. Поэтому Абрам и Виотто при поддержке нескольких помощников упорно мастерили вторую лебедку, используя для этого жесть от разрезанных канистр из-под бензина, металлические лыжные палки, доски и нейлоновые веревки. Наконец, вторая лебедка для обслуживания трассы длиной 300 метров была готова и здесь же, в базовом лагере, испытана как санный подъемник. В качестве груза при испытаниях был «использован» альпинист Сольда. Когда сани с Сольда были подняты по склону и веревка натянута до отказа, по условленному сигналу отпустили ручки и Сольда, задрав ноги кверху, упал в снег.

Сольда, видимо, очень понравилось катанье на салазках, потому что, работая несколько дней на «санной дороге», он пользовался ею во время болезни для спуска в базовый лагерь. Не желая идти пешком, он сел на сани и спустился напрямую по очень крутому склону рядом с ребром Абруццкого. У конца первого этапа, у так называемой «передаточной станции», там, где кончается стальной трос и начинается нейлоновая веревка, в результате сильной амортизации веревки и последовавшего затем сильного рывка Сольда головой вперед вылетел из саней. Эта затея была не совсем безопасной, но «эксперимент» показал, что груз на санях можно увеличить без опасения: трос и сани выдержат. Кроме того, стало ясно, что в случае аварии таким путем можно будет транспортировать пострадавших.

После первой разведки до лагеря II Компаньони подтвердил, что подъем грузов на санях по склону возможен. 2 июля я поднялся на маленькое седло выше лагеря I, чтобы присутствовать при пробном подъеме грузов по трассе. Сначала подняли 15, затем 20 килограммов. Все было хорошо. Сани, подтягиваемые ручной лебедкой, за 10 минут прошли 300 метров. На следующий день оба подъемника были введены в регулярную эксплуатацию – сначала на 300, а потом на 600 метров.

После двух дней напряженной работы на снежном седле уже находилось несколько дюжин грузов и было установлено несколько палаток, в которых укладывалось имущество. . В это время в базовом лагере подтаял снег, и средний слой морены освободился. Палатки, под которыми снег не таял, оказались на ледовых столбах высотой более полуметра. Из опасения, что палатки со временем могут «самостоятельно спуститься» с пьедестала, мы перенесли их на новое место.

Вдруг поднялась снежная буря. На узком гребне ребра маленьким палаткам пришлось выдержать жестокое испытание; однако все окончилось благополучно – палатки оказались прочными. Ветер дул бешено, иногда его порывы были столь сильны, что создавалось впечатление, будто в следующий момент палатка улетит вместе со всем имуществом и людьми, находящимися в ней. В самом опасном положении оказалась кухонная палатка, в которой обычно спал Виотто. Ветер так поднял дно палатки, что вся посуда и