— Эти идиоты из ГП все улики поперепортили, — жаловался Виттенгер по сотому разу. — Да, спасибо, на сегодня это последняя…

Шеф наливал инспектору третий последний бокал «Реми Мартина».

— Почему мне так нельзя, — стенал Виттенгер, — понравилось дело — расследую, не понравилось — ну его к матери!

— Jedem das seine. — Говорить бестактности Шеф предпочитает по-немецки. — Тело Мак-Магга вам вернули? — спросил он, поставив бутылку так, чтобы далеко не тянуться.

— Ага, сегодня утром дослали недостающие детали.

— Голову? — предположил я.

— Ее, — подтвердил инспектор, — а ты откуда знаешь?

— Обычная практика ГП: сначала туловище, потом голову.

— Что-то я ни разу ни слыхал о такой практике, — покачал головой инспектор. — А вы? — обратился он к Шефу.

— Впервые слышу. Как они объяснили задержку… эээ… головы.

— Ха! Сначала они попытались сострить. Купер… вы знаете Купера?

Шеф кивнул:

— Майор Купер, представитель ГП на Фаоне.

— Ага, точно. Так вот. Этот Купер слепил этакую ехидную рожу и говорит, мол, ваша таможня не пропускает. А я ему…

— Стоп! — резко оборвал его Шеф. — Но до этого вы говорили, что тело Мак-Магга с Фаона не вывозили.

— Хитрите, Шеф, — погрозил пальцем Виттенгер, — ничего такого я вам не говорил. Вы от кого-то другого об этом узнали. Но вы правы, тело Мак-Магга лабораторию представительства ГП не покидало.

— Иными словами, Купер проболтался. Тело они оставили, но голову вывозили. Интересно, куда и зачем.

— За две недели далеко не увезешь, — сказал я, — чтобы еще и успеть вернуть. У Терминала Фаона стоит их корабль. У Терминала Хармаса — по крайней мере три корабля. Вопрос только, как отличить гэпэшный корабль от, сами знаете, чьего…

— От чьего? — мигом навострил уши Виттенгер. Шеф, глядя на меня, фыркнул.

— Не слушайте, что он говорит, инспектор. Скажите, а голову вам вернули в полном, так сказать, комплекте?

— Так она с самого начала была разукомплектована, — напомнил Виттенгер. — Опись у Остера, это криминалист наш, вроде вашего Ларсона.

— Знаю, Ларсон рассказывал. Вы не позволите им поговорить?

— Удивляюсь я на вас, — усмехнулся инспектор, — вы забыли, что мы живем на свободной планете. Как я по-вашему могу запретить Остеру и Ларсону поговорить? Рты им зашью, что ли?

— Не ёрничайте, — поморщился Шеф, — вы все прекрасно поняли. Я хочу, что бы Ларсон встретился с Остером в патологоанатомической лаборатории у тела Мак-Магга.

— Вот теперь понял, — сказал Виттенгер и посмотрел в пустой бокал.

Шеф отстрелил стеклянную гильзу под стол и с гримасой фокусника, который якобы удивлен, что фокус в кои веки наконец удался, извлек оттуда же непочатый снаряд.

— За понимание! — провозгласил он. — Отказов не принимаю.

В одиннадцатом часу, со словами «мудро вечера утренее», Виттенгер свалил. Выпроводив инспектора, Шеф вызвал Ларсона. Ларсон раньше одиннадцати из Редакции не уходит, и Шеф никак не нарадуется тому, что эксперт всегда под рукой.

— Остера помнишь? — спросил Шеф.

— Лаборантишку-полицейского? Ну помню.

— Никаких «ну помню». Теперь ты должен с ним подружиться. С утра отправишься к нему в морг и выяснишь, что ДАГАРцы хотели найти в мозгах у Мак-Магга.

Ларсон встал в позу:

— Настоящая дружба, Шеф, не имеет целью извлечение выгоды.

— Подружишься, причем, семьями, — не отступил Шеф.

Ларсон ответил, что яволь, нихт проблем.

На другой день, перед самым обеденным перерывом, Ларсон прибыл в Отдел и стал рваться к Шефу на доклад.

— Сходил бы сперва пообедал, — посоветовал ему Шеф, прямо на столе разворачивая сэндвич с фаонорелью. Сэндвич из буфета принесла Яна.

— Спасибо, Остер меня угостил, — ответил Ларсон и выложил на стол рядом с сэндвичем стопку снимков.

Шеф облизал указательный палец левой руки и ногтем подтолкнул к себе верхнюю фотографию.

— Что это?

— А, это! — Ларсон подскочил к столу. — Это срезы тканей лобных долей. Лежали нашинкованные в отдельном пакетике. Остер сказал, что пакетик пришел из ГП. Сам он такие срезы не делал. Вот сюда взгляните…

Шеф глядел не на фотографию, а на сэндвич.

— Тьфу, опять с костями! — Он вытянул из сэндвича тонкую фаонорельную кость.

— Не хотите, как хотите, — обиженно произнес Ларсон и сгреб снимки.

Во мне Ларсон нашел куда более благодарного слушателя. Рассмотрев снимки и выслушав комментарии эксперта («вверх ногами держишь!», «нет, не дыра, просто засвечено», «А, это мой младшенький!»), я оказался во власти смутных подозрений.

— Хью, здесь кто-то кого-то дурит. Нет, я не тебя и себя имею в виду, — поспешил я добавить, потому что Ларсон стал тут же нервно сгребать снимки. — ДАГАРцы исследовали вполне определенный участок в передней части мозга. Участок размером, как ты говоришь, с зарплату полицейского эксперта…

— Это не я говорю, это Остер так сказал, — возразил Ларсон.

— И сколько это будет в микронах?

— Пять тысяч. Пять миллиметров. Смотря, конечно, в каких купюрах…

— Ладно, забудем про купюры. Итак, пятимиллиметровый участок был вырезан хирургическим лазером, а не «Ижевском». Из «Ижевска» Мак-Маггу снесли правую затылочную. А Шеф говорит…

— Он ничего не говорит, — возразил Ларсон. — Он жует сэндвич с фаонорелью.

— С майонезом?

— Нет, коричневый такой соус, импортный, с Земли. Забыл, как называется.

— Не гранатовый?

— Да, точно, гранатовый.

— Шикует, однако. Вспомни, в чем Шеф убеждал Виттенгера. Он убеждал его в том, что убийца хотел не просто убить Мак-Магга, а еще и разнести ему голову в клочья. Но, судя по всему, именно тот участок мозга, которым заинтересовался ДАГАР, остался цел. Убийцу ввела в заблуждение голографическая паутинка, и он промахнулся. Тем не менее, ДАГАР не нашел того, что искал. Ты что-нибудь понимаешь?