задействовали саму Ильзе? Разыграли весь этот спектакль для него, для Отто? Зачем?! Он вызывает подозрения?..
— Наконец, — продолжала Ильзе, — я решила, что какой мужчина — не важно. Важно то, что я буду чувствовать. Но я же не знаю, что я должна чувствовать! Это только какие-то образы в голове. Что-то неопределенное — наполовину из фильмов, наполовину из любовных романов. Я не знаю, как это — «спать с мужчиной». Ты знаешь?
Отто опешил:
— В каком смысле?
— Ну, у тебя был секс?
— Да, был, — Отто кивнул головой. — Только с женщиной…
— Ну вот! — перебила его Ильзе. — У тебя был секс с женщиной. Ты знаешь, что должен чувствовать мужчина, когда он занимается сексом с женщиной. А у меня не было. Я не знаю, что должна чувствовать женщина, когда она занимается сексом с мужчиной. Как в таком случае выбрать, кто тебе подходит?
Ильзе уставилась на Отто своими черными глазницами. Приблизилась близко-близко. Отто уже чувствовал ее дыхание — быстрое, резкое. Она была возбуждена. Точно.
— Я не знаю, — смутился Отто. — Просто ты видишь, что какая-то женщина готова тебе отдаться. Ну, что она не против. И ты делаешь шаг навстречу. Я не знаю, как это объяснить…
— Ну вот! — снова воскликнула Ильзе. — Я тоже так подумала! Я подумала: сейчас я буду смотреть на мужчин, и если кто-то мною заинтересуется, как-то включится, посмотрит, значит, мы можем…
— И что?..
— Отто, они все на меня так смотрели! Понимаешь?! — голос Ильзе задрожал. — Все! Я почувствовала себя потаскухой, падшей женщиной.
Понимаешь?! Я ловила взгляд мужчины, и он тут же менялся — оживлялся, как у голодного пса, завидевшего кусок парного мяса. Похоть. Сразу похоть в глазах, понимаешь?! Как щелчок! Раз, и все — они уже готовы, они в стойке! Они только и ждут команды — можно им начать или нет.
Чудовищная штука — если мужчина хочет, то он уже не воспринимается как мужчина. Он как бы силу свою теряет, понимаешь? Власть. Им… Им нельзя восхищаться! Власть восхищает. А в них власти нет. У тебя власть, а не у них. Ты им или даешь, или не даешь. Ты решаешь. Они хотят, а ты решаешь — да или нет. А решать должен мужчина, понимаешь? Но для этого он не должен тебя хотеть! Безвыходная ситуация. Понимаешь — безвыходная!
— Но Ильзе, вы…
— И только один, понимаешь? Только один — нет. Я смотрю на него, а он отводит глаза в сторону. Отводит и не глядит на меня. Отводит и все. Понимаешь?! Я стала его разглядывать. И вижу — он красивый, умный. Он благородный. Понимаешь — он один! И я поняла, что я никого не хочу. Я его хочу. Понимаешь?! Его! Такого!
И я хочу, чтобы он подошел ко мне… Спокойно, не торопясь, как бы невзначай, словно у него нет никакой цели, никакого намерения. Случайно… Подошел бы и… Дальше мне не придумать, никак не придумать… Как-то он должен подойти особенно… Потом сказать… Нет. Не надо. Пусть ничего не говорит. Он должен просто…
— Альфред? — Отто вдруг понял, что Ильзе говорит об Альфреде, о том, к кому она так по-дурацки приставала в кафе.
— Альфред? — от удивления Ильзе даже откинула назад голову. — Ты знаешь, как его зовут? Того — беленького? Ты знаешь?!
— Да, я знаю, — тихо, с опаской ответил Отто. — Мы с ним вместе учились. Давно…
— Дай я вылижу твои ноги! — заорала Ильзе. — Дай, правда! Дай! Я вылижу! Я вылижу твои ноги!
От ужаса Отто подскочил на сидении и с размаху ударился в потолок машины.
— Да что там у вас такое происходит?! — не выдержал водитель. — Я сейчас полицию вызову!
От удара Отто на долю секунды потерял сознание. Ильза схватила его ногу и начала проворно развязывать шнурки его ботинок.
— Нет! Нельзя! Перестань! — кричал Отто. Водитель остановил машину, вышел и открыл заднюю дверь:
— А ну выметайтесь отсюда! Извращенцы! Быстро!
Только сейчас, когда таксист вытягивал Ильзе из салона, Отто понял, что он — водитель — араб или даже мулат. Кровь бросилась Отто в жилы — нечистокровный прикасался к Святой Супруге!
