Омар Сабет закончил диктовать данные, которыми он располагал, и сообщил, что они могут рассчитывать на благоприятный исход заседания Совета национальной безопасности.

Спустя час прибыл Нафуд Джидда и тотчас же прошел в свои апартаменты. Паприка поспешила снять с него одежду, в то время как Омар Сабет следовал за ним с озабоченным видом. То, что он должен был сообщить, не терпело отлагательства. На какой-то момент саудовец оставался голым. Присутствие Сабета его нимало не трогало. Маленький живот свисал, как фартук, закрывая член. Он попытался выпрямиться, чтобы убрать живот, но ничего не получилось. Паприка уже несла напольные весы в футляре из золота. Джидда собственноручно отрегулировал весы и встал на них, разглядывая показание стрелки. Поднял одну ногу, подождал, встал на обе нормально, стоял продолжительное время, словно от этого его вес мог уменьшиться. Наконец сошел с весов. Взял какую-то книгу. Он понимал, что Сабет пришел с плохой новостью. И его поведение было своеобразной подготовкой к тому, что он должен был услышать.

– Иди найди Сайда, – обратился он к Паприке.

Появился Сайд, шофер, с ножницами в руках. Джидда сидел в бассейне, а Паприка тщательно намыливала его.

Как только девушка смыла все мыло, приблизился парикмахер и принялся точными движениями подправлять ему усы. Зазвонил телефон. Звонили из Кувейта. Разговор был заказан заранее. Омар Сабет поставил телефон на край бассейна, и саудовец разговаривал, не вылезая из воды.

Он говорил мало, отвечал односложно и очень громко: мешали шумы. Положил трубку, озабоченно нахмурил брови. У «Мегуойл» возникли проблемы с группой палестинцев, которые пытались задержать в порту танкер. Парикмахер закончил наконец, и Нафуд Джидда повернулся к Омару Сабету.

– Говори.

Паприка не понимала ни одного слова по-арабски. Саудовец бесстрастно слушал. Отъезд Малко в Бостон серьезно взволновал его, а контрмера, предпринятая Сабетом, – еще больше.

Правда, Омар Сабет заверил его, что оба убийцы будут предельно осторожны. Он же посоветовал Паприке оставить в квартире Малко «таблетки бодрости». Если бы им удалось его ликвидировать, посчитали бы, что у мужчины в полном расцвете сил сердце остановилось из-за наркотиков.

Нафуд Джидда высказывал свое одобрение, кивая головой. Незначительная ошибка, просчет могли повлечь за собой катастрофу... Значит, следует действовать с холодной жестокостью, с расчетом, не думая о человеческих жизнях. Чтобы расслабиться, он положил в рот фисташку и вылез из бассейна. Паприка завернула его в красный шелковый халат на махровой подкладке. Омар Сабет продолжал докладывать. Теперь он перешел к звонку от Ричарда Кросби. Внезапно Джидда выплюнул фисташку: он ее больше не хотел.

– Если только речь идет о танкере, – сказал он.

С Ричардом Кросби нельзя разделаться так просто, это не Патриция Хайсмит и не агент ЦРУ.

– Если ты не можешь отрубить руку, поцелуй ее, – процитировал Омар Сабет арабскую пословицу...

Озадаченный, Нафуд Джидда кивнул головой в знак согласия с ним. Да, если Ричард Кросби начал что- то подозревать, успокоить его будет непросто. Зазвонил телефон.

– Если это Кросби, я еще не вернулся.

Это был техасец. Его сильный голос заполнил все помещение. Сабет успокаивал его, заверив, что Джидда, вернувшись, тут же перезвонит ему. Как только Сабет положил трубку, Нафуд Джидда без лишних слов сказал:

– А сейчас оставь меня.

Паприка тоже удалилась.

Нафуд Джидда снял трубку и набрал номер Ричарда Кросби, он нашел его в «мерседесе». Слышно было очень плохо. Кросби сразу же приступил к делу:

– Что там еще за мерзкая история с Патрицией Хайсмит? – пролаял он в трубку. – Вы что, рехнулись?

Нафуд Джидда с большим трудом сохранял самообладание. Если ФБР слушало их разговор, значит, его ожидают серьезные проблемы. Взяв себя в руки, он ответил самым спокойным и убедительным тоном:

– Дик, это ужасное недоразумение, я не имею никакого отношения к смерти этой женщины, и я вам объясню, что произошло. Я вам скажу то, что сказал сегодня князю Линге.

– Думаю, что вы законченный лгун, – холодно отпарировал Ричард Кросби. – Надеюсь, что у вас есть веские доказательства вашей непричастности. Я вам не гангстер.

Он с яростью бросил трубку на рычаг. Нафуд Джидда поставил аппарат. У него было такое впечатление, что он спускается с горы на тобоггане с возрастающей скоростью, а подтолкнул его этот австрийский князь с золотистыми глазами. Одновременно он заронил сомнение в душу Ричарда Кросби. Недаром Джидда пошел на риск, чтобы уничтожить Малко до того, как он будет разговаривать с Ричардом Кросби. Омар Сабет заверил его, что осечки не будет. В течение долгих часов он высчитывал на компьютере скорости лифтов, траектории полетов пуль. Заид использовал пистолет высокого класса с длинным стволом. У него было трое помощников, они прикрывали его. На спуск он нажал в десятую долю секунды. Но...

Ричард Кросби совещался с шестью своими сотрудниками. В суете каждодневных проблем он на время забыл историю с Джиддой. Кувейт не выпускал танкер, и Кросби вел отчаянную войну с Венесуэлой, чтобы обеспечить ему связь с Лос-Анджелесом и штатом Массачусетс. Одновременно федеральные агенты проверяли его книги, чтобы удостовериться, не слишком ли он завысил тарифы на природный газ.

Однако действия Джидды начинали его беспокоить. Как только сотрудники покинули его кабинет, он сел напротив окна, занимавшего всю стену, и перед его взором раскинулся Гудзон. Ричард Кросби думал.

Два часа тому назад он встречался с Джиддой. Беседа была бурной, хотя саудовец ни разу не вышел из себя. Очень терпеливо он объяснил Ричарду Кросби то, что он уже говорил Малко. Сказав при этом, что Малко работает на ЦРУ.

Вот тут был психологический просчет. Для Ричарда Кросби это был ужасный удар. Как? ЦРУ вело расследование о нем, а его друг, знаток вин, – федеральный агент, подосланный к нему?

Мысли были совсем невеселые. Что ожидало его в будущем? Если он тихо отойдет от реализации плана, мало того что не заработает больше ни су, но и не сможет выполнить свое обязательство по контролю над поставками нефти. Лос-Анджелес возбудит против него судебный процесс, он его проиграет и потеряет больше того, что уже заработал. А что и говорить о возможной «негативной» реакции Нафуда Джидды! Есть и другой выход: выложить в ЦРУ всю правду, не умолчав о важности его роли в организации эмбарго. Но для этого у него не хватало храбрости. Объяснения саудовца по поводу смерти Патриции Хайсмит его не убедили. И он затаил на него обиду за то, что это скрыли от него. Но никаких доказательств, что это дело рук саудовца, у него не было...

– Черт!

Он выругался про себя и зевнул. Секретарша вызвала его по телефону: молодая блондинка из «Техас мэгэзин», Офелия Бёрд, желала его видеть. Ричард сразу же подумал, что ему предоставляется замечательная возможность на какое-то время забыть о своих проблемах.

– Пусть войдет.

Офелия Бёрд вошла в кабинет, одетая в полотняную юбку и шелковую кофточку, плотно обтягивающую ее пышную грудь. Отбросив неприятные мысли, радушно улыбаясь, Ричард встал из-за стола и пошел ей навстречу. Без лишних движений засунул руки под кофточку и обхватил ладонями ее груди. Офелия отшатнулась.

– Ричард!

– Я хочу тебя трахнуть, – без церемоний заявил техасец и потащил ее к столу, за которым проходили совещания. Правой рукой отодвинул в сторону бумаги. Офелия Бёрд, придя в себя от неожиданности, начала яростно сопротивляться. Ричард прижал ее спиной к столу и, глядя в упор, спросил:

– Ты зачем пришла?

Молодая женщина в ответ пробормотала что-то невнятное, а Ричард Кросби в это время уже стаскивал с нее трусики. Офелия схватила его за руку, вяло защищаясь.

– А вдруг кто-то войдет...

– Никто не войдет, – безапелляционно заявил Ричард. – Посмотри, красная лампочка над моим кабинетом, значит, сам черт не переступит порога.