потому что Руджи вбила себе в голову заставить его пойти до конца...

— Уйдем, — предложил он. — Свет не зажигают.

— Я бы хотела еще потанцевать, — возразила Руджи. — У нас вся ночь впереди.

Музыка и свет вернулись внезапно. С горящими глазами и распухшими губами Руджи была похожа на безумную. Малко привел себя в порядок. Он оглядел площадку и заметил двух мужчин, которых там не было до аварии.

Один из них был Эйя Каремба, второй — полицейский в коричневом бурнусе, уже знакомый Малко.

Руджи, казалось, не заметила этих двух полицейских из отдела уголовного розыска. Она вновь погрузилась в свои музыкальные грезы. Малко наклонился к ней.

— Вы видели этих двух мужчин? Там, на краю площадки.

Она повернула голову в указанном направлении. Равнодушно.

— Да. Это люди из отдела уголовного розыска.

— Что они тут делают?

— По вечерам они часто приходят сюда. Пропустить стаканчик или подцепить какую-нибудь девицу. Пойдемте танцевать.

Они снова оказались на площадке. Малко не спускал глаз с обоих мужчин, все его желание улетучилось. Эта длительная авария казалась ему крайне подозрительной. Оба полицейских отошли от края площадки и сели за столик. К ним присоединилась шлюха из казино.

Руджи воспользовалась медленным тропическим танцем, чтобы снова безмолвно прилипнуть к Малко. Она властно прижималась к нему своим животом, выражая приглашение. Через несколько мгновений он уже снова дрожал от возбуждения. Немного позже, когда он повлек ее к выходу, оставив наполовину недопитую рюмку «Куантро», она не сопротивлялась. Он обернулся. Эйя Каремба и его приятель остались сидеть за своим столиком.

Едва оказавшись в машине, Руджи обвилась вокруг него. Ее дьявольски ласковые и ловкие руки были повсюду. Малко чуть не пропустил мост через лагуну. Пока они огибали большое дерево, чтобы выехать на Кисси-роуд с закрытыми магазинчиками, молодая африканка его практически раздела.

— Продолжай ехать прямо до бензоколонки Эссо, — сказала она.

Следуя по короткой автостраде, ведущей на юго-восток, вдоль Сьерра-Леоне, они почти выехали из города. Проехав один километр, Малко заметил бензоколонку Эссо и замедлил ход.

Направо.

Он поехал по разбитой дороге со скромными бунгало с железными крышами по обеим сторонам. Руджи сказала, чтобы он остановился у палисадника. Ночной сторож дремал, сидя на земле, с огромной дубиной на коленях. Они проникли в дом и направились прямо в комнату, где все место занимала большая кровать, стоявшая прямо на земле. Руджи вставила кассету в систему «Акай», и комната наполнилась музыкой Туре Кунда.

Одним движением она сбросила пуловер, брюки и туфли и осталась только в нейлоновом треугольничке. Стоя лицом к Малко, она начала извиваться в необычайно чувственном танце.

— Раздевайся, — сказала она.

Едва он разделся, она начала тереться об его восставшую плоть.

Не дожидаясь конца пластинки, он толкнул Руджи к кровати, на которую она упала, задрав ноги к потолку. Он сразу погрузился в настоящий сосуд с медом. Руджи выгнулась под ним дугой и вскоре издала протяжное рычание, перешедшее в некое подобие кашля. Затем она выпрямилась с восхищенной улыбкой.

— Ах, как я тебя хотела! — вздохнула она.

— Я думал, что африканки предпочитают негров, — заметил он.

Она поцеловала его.

— У них нет таких глаз, как у тебя. Когда я их увидела, то больше не могла отвести от них взгляд. Я была очарована. И поклялась себе, что пересплю с тобой.

Продолжая говорить, она нежно ласкала его. Малко на время забыл о своих заботах. У него создалось впечатление, что он находится в глуши Африки с первобытным созданием... Руджи не спускала глаз с его плоти, словно подстерегала его движения. Вскоре он вновь обрел всю свою твердость. Она встала на колени, протянула руку к полочке над своей кроватью и достала продолговатый черный предмет.

Великолепный эбеновый мастурбатор, отполированный от употребления. Глаза Руджи сверкали.

— Ты не сердишься на меня? — спросила она. — Я его люблю, это мой самый верный любовник... Я хочу, чтобы ты поласкал себя.

Она сама сомкнула пальцы Малко вокруг его плоти. Затем, с неподвижным взглядом, она медленно ввела огромный мастурбатор между своих бедер, так что только эбеновые яички остались снаружи. Это было невероятно, она была как одержимая. Ее мутный взгляд был, однако, направлен на Малко... Она стала не торопясь погружать в себя «прибор» на всю его длину и вынимать его, совершая вращательные движения.

Зрелище исчезающих в теле Руджи двадцати пяти сантиметров черного дерева завораживало. На лице Руджи появилось что-то вроде неестественной гримасы, выражавшей одновременно удовольствие и муку.

— Ласкай себя и смотри на меня! — приказала она.

Одновременно приказ и мольба. Эротичность ее поведения заставила Малко превзойти самого себя. Руджи тяжело дышала. Ее движения становились лихорадочными, мастурбатор исчезал и появлялся из нее как поршень локомотива. По ее расширенным зрачкам Малко мог угадать почти с точностью до секунды, когда она кончит. Руджи глухо зарычала, рука ее продолжала сжимать мастурбатор, ее трясла дрожь. Именно в этот момент Малко испытал невероятное наслаждение.

Глаза Руджи затуманились, она откинулась назад, как мертвая, «прибор» по-прежнему оставался в ней. Соски ее были напряжены. Лишь несколько минут спустя она пришла в себя, как будто вышла из коматозного состояния... Она медленно извлекла из своего тела блестящий мастурбатор и положила его на место.

— В моем «Обществе Бондо»[34], — сказала она, — мы иногда собираемся и таким образом доводим себя до оргазма. Сигнал подаю я. Посылаемые мной флюиды настолько сильны, что мне удается добиться того, что они испытывают оргазм одновременно со мной...

Малко снова задумался о завтрашнем дне. У него было двадцать четыре часа на то, чтобы все организовать. При условии, что Бамбе выполнит свое обещание. С этими африканцами никогда всего не предусмотришь. У всех у них двойная натура: снаружи внешний лоск, а в глубине — обычаи предков, для которых время ничего не означало...

— Ты завтра пойдешь со мной к Бамбе? — спросил он.

Руджи покачала головой.

— Это ни к чему. Она подчинится тебе. Я ей приказала.

— Приказала?

— Да, она является членом того же «Общества Бондо», что и я, она должна меня слушаться. Иначе она никогда бы не согласилась помогать тебе...

Малко собирался поблагодарить ее, когда услышал что у дверей остановилась машина. Руджи тоже прислушалась.

— Ты кого-нибудь ждешь? — спросил Малко.

— Нет, — ответила она. — Это, но крайней мере, не вор, у них нет машины. Во всяком случае, есть сторож с палкой...

Выстрел прервал ее. Крича от ужаса, она вскочила.

Малко, голый, бросился к своей сумке, вытаскивая из нее «кольт». Раздался сильный треск. Кто-то выламывал дверь.

— Не двигайся, — закричал он, оттесняя Руджи в угол комнаты.

Нацелив оружие на коридор, он подождал несколько секунд и услышал шум отъезжавшей машины. Затем снова воцарилась тишина. Как будто им это приснилось. С оружием, направленным в пустоту, он чувствовал себя в дурацком положении. Положив его на секунду, он надел брюки, а Руджи, онемев от ужаса, задрапировалась в бубу.