окружающим и к себе самой. Черные глаза — непроницаемы, лишь однажды в них вспыхнул свет, но тут же погас. Она положила на стол руки, и он заметил, какие длинные и красные у нее ногти. Ногти женщины, не знакомой с домашней работой. А между тем эта супердамская ручка отлично держала оружие...

— Господин Эриванян в курсе того, что происходит?

Милена утвердительно кивнула.

— Разумеется. Он потихоньку сходит с ума. Запертый в четырех стенах с Баскеном.

— Телохранителем?

— Да. Это напарник того, что был убит теми мерзавцами. Зарезан, как свинья! Баскен приехал с Арамом еще из Бейрута. И не оставит его. Они двадцать лет вместе.

— Значит, в данный момент он в безопасности?

— Какая уж тут безопасность!

Милена Братич склонила к Малко профиль львицы.

— Теперь я почти уверена, что орудуют убийцы Акопа Акопяна. Они приехали сюда из Ирана и из Бейрута. У них приказ прикончить его, любым путем.

— Что им известно?

— Многое, — сказала женщина. — Раз они явились на вчерашнее свидание, значит, знают о договоре с американцами.

— Но им неизвестно, где он находится. Иначе они бы его давно прикончили.

— Это верно, — согласилась она. — Только долго ли еще удастся держать место в тайне?

— Как они вообще узнали, что он в Югославии? Думаю, отъезд из Бейрута держался в строгом секрете?

— Кто-то там проговорился, — предположила Милена. — Сразу после его отъезда. Если в за ним следили от самого Бейрута, они знали бы, где он находится. А раз это не так, значит, убийцы прибыли позже, чем он.

Малко, заинтересовавшись, тронул губами свою сливовицу.

— А почему вы так уверены, что на него охотятся люди Акопяна?

Милена Братич грустно улыбнулась.

— Кому еще понадобилось бы его убивать! Израильтяне предпочли бы взять его живым, американцы — наши союзники, югославы в эти дела не вмешиваются.

— А турки?

Она пожала плечами.

— Здесь — нет. Да и вообще, они никогда на него не покушались. Им не хватает организации.

Они несколько секунд помолчали. Этажом выше орал телевизор.

— И что же случилось дальше? — спросил Малко.

— Как только они узнали, что Арам в Белграде, то сразу вспомнили обо мне. Меня отыскать несложно, достаточно открыть телефонный справочник. Значит, они установили за мной постоянное наблюдение. Раз Арам в Белграде, он должен будет вступить со мной в контакт. У них тут целая шпионская сеть, которая включает палестинцев и иранцев. Я поняла это после встречи Киворка Давудяна с американцем, который должен был передать Араму паспорт.

— Как?

Милена снова грустно улыбнулась.

— Да очень просто. Устроив Арама по приезде на конспиративной квартире, я больше ни разу сама туда не ездила. Номер его телефона известен только мне. Я звоню ему ежедневно из автомата, причем каждый раз из другого. В тот день я встретилась с Киворком Давудяном в городе и проводила его до того самого места, где он был убит.

Значит, за мной следили. Наверняка они хотели вести Киворка, пока он не передаст паспорт Араму. Должно быть, они проявили неосторожность, и он их обнаружил. Потому и был убит.

Вполне логично.

— А сегодняшняя встреча?

— То же самое и сегодня. Я встретилась в часовне со связным, американцем, и он назвал мне время и место встречи. Утечки информации здесь быть не могло, значит, за мной следили.

— Зачем им было убивать Генри Гарвуда? — недоумевал Малко. — А может, вы отвели бы его к Эриваняну?

Милена медленно покачала головой:

— Нет. Они знают, что теперь я никому не доверяю. Думаю, они убили его, чтоб отбить у американцев охоту вмешиваться в это дело. И оставить Арама здесь, в Белграде, в полной изоляции.

— А почему они не убили вас?

Милена лишь чуть вздрогнула от такого прямого вопроса.

— Потому что я югославка. Ссориться с властями этой страны не входит в их планы...

Все сходилось как нельзя лучше. И как нельзя хуже для миссии, возложенной на Малко.

— Понимаете теперь, почему я не захотела отвезти вас к нему? — спросила Милена. — Я даже не могу поддержать его своим присутствием, не приведя следом за собой смерть.

— Кто еще обеспечивает его безопасность, не считая телохранителя?

— Никто. Только Баскен. Он очень силен и очень предан.

Она замолчала, допила свои бокал и зажгла сигарету. Малко обдумывал ситуацию. Милена действительно права. Значит, те, кто следит за ней, уже осведомлены о его существовании. Может даже, за ним наблюдали еще на острове. Прятаться теперь смысла не было. Когда придет время уезжать — а чем скорей, тем лучше, — нужно будет убедить Милену, что от противника они могут избавиться, только ловко уйдя от слежки. Не исключено, что до тех пор «они» попробуют проделать с ним ту же штуку, что и с Гарвудом. Но он уже предупрежден. Так что его присутствие, даже напротив, может заставить противника совершить ошибку... Хорошенько все обдумав, Малко предложил:

— Может, мы поедем куда-нибудь поужинаем? Я умираю от голода. Наши враги меня все равно уже засекли. Скрываться смысла нет.

— Как хотите, — согласилась Милена.

Пока она переодевалась, Малко перезарядил свой пистолет. Они спустились вниз. На улице лило как из ведра. Милена оглядела пустынный переулок, словно не решаясь выйти наружу.

— Что-нибудь заметили? — спросил ее тут же Малко.

— С тех пор как приехал Арам, я несколько раз видела здесь большой мотоцикл с двумя седоками в кожаных комбинезонах. В Югославии таких мотоциклов нет...

Наконец она решилась, и они под проливным дождем бросились к «мерседесу» Баджета. Милена в своей черной шляпе была похожа на цыганку.

В кафе «Златпа Лада» было весело, как в привокзальном буфете. Оно походило на декорацию второсортного фильма со своими рыбацкими сетями, развешанными под потолком. А между тем Милена считала, что это самое модное злачное местечко в Белграде. Толстотелая официантка, которую форменная одежда делала похожей на надсмотрщицу ГУЛАГа, принесла им ассорти из дунайской рыбы, более или менее свежей. И бутылку белого, обманчиво легкого вина. В соседних закутках сидели прилично одетые парочки. Малко посмотрел на Милену Братич. Ее черты становились понемногу менее напряженными. Внезапно она произнесла:

— Я рада, что вы здесь. Американцы не слишком хорошо понимают положение вещей. Вы, по-моему, другой.

— А чего именно они не понимают?

Она выпила немного вина.

— Все здесь запутано, переплетено, сложно. Я чувствую на себе страшную ответственность. Я наивно полагала, что здесь Арам будет в безопасности. А потом...

— Что потом? — настойчиво переспросил Малко.

— Мне так хотелось снова с ним увидеться. Мы не встречались с того самого... случая, в восемьдесят первом.

Она проглотила хорошенький кусок жареного судака.

— И не забывайте, он слепой. Зависит от всего на свете.