Пиккарду* ты узнаешь, несомненно.Среди блаженных этих вкруг меняЯ в самой медленной из сфер блаженна.52 Желанья наши, нас воспламеняСлуженьем воле духа пресвятого,Ликуют здесь, его завет храня.55 И наш удел, столь низменней иного,Нам дан за то, что нами был забытЗемной обет и не блюлся сурово».58 И я на то: «Ваш небывалый видБлистает так божественно и чудно,Что он с начальным обликом не слит.61 Здесь память мне могла служить лишь скудно;Но помощь мне твои слова несут,И мне узнать тебя теперь нетрудно.64 Но расскажи: вы все, кто счастлив тут,Взыскуете ли высшего предела,Где больший кругозор и дружба ждут?»67 С другими улыбаясь, тень гляделаИ, радостно откликнувшись потом,Как бы любовью первой пламенела:*70 «Брат, нашу волю утолил во всемЗакон любви, лишь то желать велящей,Что есть у нас, не мысля об ином.73 Когда б мы славы восхотели вящей,Пришлось бы нашу волю разлучитьС верховной волей, нас внизу держащей, — 76 Чего не может в этих сферах быть,Раз пребывать в любви для нас necesse*И если смысл ее установить.79 Ведь тем-то и блаженно наше esse,*Что божья воля руководит имИ наша с нею не в противовесе.82 И так как в этом царстве мы стоимПо ступеням, то счастливы народыИ царь, чью волю вольно мы вершим;85 Она — наш мир; она — морские воды,Куда течет все, что творит она,И все, что создано трудом природы».88 Тут я постиг, что всякая странаНа небе — Рай, хоть в разной мере, ибоНеравно милостью орошена.91 Но как, из блюд вкусив какого-либо,Мы следующих просим иногда,За съеденное говоря спасибо,94 Так поступил и молвил я тогда,Дабы услышать, на какой же тканиЕе челнок не довершил труда.97 «Жену высокой жизни и деяний,* —Она в ответ, — покоит вышний град.Те, кто ее не бросил одеяний,100 До самой смерти бодрствуют и спятБлиз жениха, который всем обетам,Ему с любовью принесенным, рад.103 Я, вслед за ней, наскучив рано светом,В ее одежды тело облекла,Быть верной обещав ее заветам.106 Но люди, в жажде не добра, а зла,Меня лишили тихой сени веры,И знает бог, чем жизнь моя была.109 А этот блеск, как бы превыше меры,Что вправо от меня тебе предстал,Пылая всем сияньем нашей сферы,112 Внимая мне, и о себе внимал:С ее чела, как и со мной то было,Сорвали тень священных покрывал.115 Когда ее вернула миру сила,В обиду ей и оскорбив алтарь, —Она покровов сердца не сложила.118 То свет Костанцы, столь великой встарь,Кем от второго вихря, к свевской славе,Рожден был третий вихрь, последний царь».*121 Так молвила, потом запела «Ave,Maria»,* исчезая под напев,Как тонет груз и словно тает въяве.124 Мой взор, вослед ей пристально смотрев,Насколько можно было, с ней простился,И, к цели больших дум его воздев,127 Я к Беатриче снова обратился;Но мне она в глаза сверкнула так,Что взгляд сперва, не выдержав, смутился;130 И новый мой вопрос замедлил шаг.
Песнь четвертая
Первое небо — Луна (продолжение)
1 Меж двух равно манящих явств, свободныйВ их выборе к зубам бы не поднесНи одного и умер бы голодный;4 Так агнец медлил бы меж двух угрозПрожорливых волков, равно страшимый;Так медлил бы меж двух оленей пес.7 И то, что я молчал, равно томимыйСомненьями, счесть ни добром, ни зломНельзя, раз это путь необходимый.10 Так я молчал; но на лице моемЖеланье, как и сам вопрос, сквозилоЖарчей, чем сказанное языком.13 Но Беатриче, вроде Даниила,Кем был смирен Навуходоносор,Когда его свирепость ослепила,*16 Сказала: «Вижу, что возник раздорВ твоих желаньях, и, теснясь в неволе,Раздумья тщетно рвутся на простор.19 Ты мыслишь: «Раз я стоек в доброй воле,То как насилье нанесет уронМоей заслуге хоть в малейшей доле?»22 Еще и тем сомненьем ты смущен,Не взносятся ли души в самом делеОбратно к звездам, как учил Платон.*25 По-равному твое стесняют velle*Вопросы эти; обращаясь к ним,Сперва коснусь того, чей яд тяжеле.28 Всех глубже вбожествленный* серафимИ Моисей и Самуил пророкиИль Иоанн, — он может быть любым,* — 31 Мария — твердью все равновысокиТем духам,* что тебе являлись тут,И бытия их не иные сроки;*34
