не умер день;Нельзя всходить средь сумрака ночного».64 Так молвил вождь, и мы вступили в теньВысокой лестницы, свернув налево;И я, взойдя на первую ступень,67 Лицом почуял как бы взмах обвева;«Beati, — чей-то голос возгласил, —Pacific!* , в ком нет дурного гнева!»70 Уже к таким высотам уходилПред наступавшей ночью луч заката,Что кое-где зажглись огни светил.73 «О мощь моя, ты вся ушла куда-то!» —Сказал я про себя, заметя вдруг,Что сила ног томлением объята.76 Мы были там, где, выйдя в новый круг,Кончалась лестница, и здесь, у края,Остановились, как доплывший струг.79 Я начал вслушиваться, ожидая,Не огласится ль звуком тишина;Потом, лицо к поэту обращая:82 «Скажи, какая, — я сказал, — винаЗдесь очищается, отец мой милый?Твой скован шаг, но речь твоя вольна».85 «Любви к добру, неполной и унылой,Здесь придается мощность, — молвил тот. —Здесь вялое весло бьет с новой силой.88 Пусть разум твой к словам моим прильнет,И будет мой урок немногословныйТебе на отдыхе как добрый плод.91 Мой сын, вся тварь, как и творец верховный, —Так начал он, — ты это должен знать,Полна любви, природной иль духовной.94 Природная не может погрешать;*Вторая может целью ошибиться,Не в меру скудной иль чрезмерной стать.97 Пока она к высокому стремится,А в низком за предел не перешла,Дурным усладам нет причин родиться;100 Но где она идет стезею злаИль блага жаждет слишком или мало,Там тварь завет творца не соблюла.103 Отсюда ясно, что любовь — началоКак всякого похвального плода,Так и всего, за что карать пристало.106 А так как взор любви склонен всегдаК тому всех прежде, кем она носима,То неприязнь к себе вещам чужда.109 И так как сущее неотделимоОт Первой сущности,* она никакНе может оказаться нелюбима.112 Раз это верно, остается так:Зло, как предмет любви, есть зло чужое,И в вашем иле* вид ее трояк.115 Иной надеется подняться вдвое,Поправ соседа, — этот должен пасть,И лишь тогда он будет жить в покое;118 Иной боится славу, милость, властьУтратить, если ближний вознесется;И неприязнь томит его, как страсть;121 Иной же от обиды так зажжется,Что голоден, пока не отомстит,И мыслями к чужой невзгоде рвется.124 И этой вот любви троякий видОплакан там внизу; но есть другая,Чей путь к добру — иной, чем надлежит.127 Все смутно жаждут блага, сознавая,Что мир души лишь в нем осуществим,И все к нему стремятся, уповая.130 Но если вас влечет к общенью с нимЛишь вялая любовь, то покаянныхКазнит вот этот круг, где мы стоим.133 Еще есть благо, полное обманных,Пустых отрад, в котором нет того,В чем плод и корень благ, для счастья данных.136 Любовь, чресчур алкавшая его,В трех верхних кругах предается плачу;Но в чем ее тройное естество,139 Я умолчу, чтоб ты решил задачу».*
Песнь восемнадцатая
Круг четвертый (продолжение)
1 Закончил речь наставник мой высокийИ мне глядел в глаза, чтобы узнать,Вполне ли я постиг его уроки.4 Я, новой жаждой мучимый опять,Вовне молчал, внутри твердил: «Не делоЕму, быть может, слишком докучать».7 Он, как отец, поняв, какое тлелоВо мне желанье, начал разговор,Чтоб я решился высказаться смело.10 И я: «Твой свет так оживил мне взор,Учитель, что ему наглядным сталоВсе то, что перед ним ты распростер;13 Но, мой отец, еще я знаю мало,Что есть любовь, в которой всех благихИ грешных дел ты полагал начало».16 «Направь ко мне, — сказал он, — взгляд своихДуховных глаз, и вскроешь заблужденьеСлепцов,* которые ведут других.19 В душе к любви заложено стремленье,И все, что нравится, ее влечет,Едва ее поманит наслажденье.22 У вас внутри воспринятым живетНаружный образ, к вам запав — таитсяИ душу на себя взглянуть зовет;25 И если им, взглянув, она пленится,То этот плен — любовь; природный он,И наслажденьем может лишь скрепиться.28 И вот, как пламень кверху устремлен,И первое из свойств его — взлетаньеК среде, где он прочнее сохранен,* —31 Так душу пленную стремит желанье,Духовный взлет, стихая лишь тогда,Когда она вступает в обладанье.34 Ты видишь сам, как истина чуждаПриверженцам той мысли сумасбродной,Что, мол, любовь оправдана всегда.37 Пусть даже чист состав ее природный;Но если я и чистый воск возьму,То отпечаток может быть
