духу» —Повсюду — «слава!» — раздалось в Раю,И тот напев был упоеньем слуху.4 Взирая, я, казалось, взором пьюУлыбку мирозданья, так что зримыйИ звучный хмель вливался в грудь мою.7 О, радость! О, восторг невыразимый!О, жизнь, где всё — любовь и всё — покой!О, верный клад, без алчности хранимый!10 Четыре светоча* передо мнойПылали, и, мгновенье за мгновеньем,Представший первым* силил пламень свой;13 И стал таким, каким пред нашим зреньемЮпитер был бы, если б Марс и он,Став птицами, сменились опереньем.*16 Та власть, которой там распределенЧеред и чин, благословенным светамВелела смолкнуть, и угас их звон,19 Когда я внял: «Что я меняюсь цветом,Не удивляйся; внемля мой глагол,Все переменят цвет в соборе этом.22 Тот, кто, как вор, воссел на мой престол,*На мой престол, на мой престол, которыйПуст перед сыном божиим, возвел25 На кладбище моем* сплошные горыКровавой грязи; сверженный с высот,*Любуясь этим, утешает взоры».28 Тот цвет, которым солнечный восходИль час заката облака объемлет,Внезапно охватил весь небосвод.31 И словно женщина, чья честь не дремлетИ сердце стойко, чувствует испуг,Когда о чьем-либо проступке внемлет,34 Так Беатриче изменилась вдруг;Я думаю, что небо так затмилось,Когда Всесильный* поникал средь мук.37 Меж тем все дальше речь его стремилась,И перемена в голосе былаНе меньшая, чем в облике явилась.40 «Невеста божья не затем взрослаМоею кровью, кровью Лина, Клета,Чтоб золото стяжалось без числа;43 И только чтоб стяжать блаженство это,Сикст, Пий, Каликст и праведный Урбан,*Стеня, пролили кровь в былые лета.46 Не мы хотели, чтобы христианПреемник наш пристрастною рукоюДелил на правый и на левый стан;*49 Ни чтоб ключи, полученные мною,Могли гербом на ратном стяге стать,Который на крещеных поднят к бою;52 Ни чтобы образ мой скреплял печатьДля льготных грамот, покупных и лживых,Меня краснеть неволя и пылать!55 В одежде пастырей-волков грызливыхНа всех лугах мы видим средь ягнят.О божий суд, восстань на нечестивых!58 Гасконцы с каорсинцами* хотятПить нашу кровь; о доброе начало,*В какой конечный впало ты разврат!61 Но промысел, чья помощь Рим спасалаВ великой Сципионовой борьбе,*Спасет, я знаю, — и пора настала.64 И ты, мой сын, сойдя к земной судьбеПод смертным грузом, смелыми устамиСкажи о том, что я сказал тебе!»67 Как дельный воздух мерзлыми парамиСнежит к земле, едва лишь КозерогК светилу дня притронется рогами,*70 Так здесь эфир себя в красу облек,Победные взвевая испаренья,Помедлившие с нами долгий срок.73 Мой взгляд следил все выше их движенья,Пока среда чрезмерной высотыЕму не преградила восхожденья.76 И госпожа, когда от той метыЯ взор отвел, сказала: «ОпускаяГлаза, взгляни, куда пронесся ты!»79 И я увидел, что с тех пор, когда яВниз посмотрел, над первой полосойЯ от средины сдвинулся до края.*82 Я видел там, за Гадесом* , шальнойУлиссов путь;* здесь — берег, на которомЕвропа стала ношей дорогой.*85 Я тот клочок* обвел бы шире взором,Но солнце в бездне упреждало насНа целый знак и больше,* в беге скором.88 Влюбленный дух, который всякий часСтремился пламенно к своей богине,Как никогда ждал взора милых глаз;91 Все, чем природа или кисть донынеПленяли взор, чтоб уловлять сердца,Иль в смертном теле, или на картине,94 Казалось бы ничтожным до концаПред дивной радостью, что мне блеснула,Чуть я увидел свет ее лица;97 И мощь, которой мне в глаза пахнуло,Меня, рванув из Ледина гнезда,*В быстрейшее из всех небес* метнула.100 Так однородна вся его среда,Что я не ведал, где я оказался,Моей вожатой вознесен туда.103 И мне, чтоб я в догадках не терялся,Так радостно сказала госпожа,Как будто бог в ее лице смеялся:106 «Природа мира, все, что есть, кружаВокруг ядра, которое почило,*Идет отсюда, как от рубежа.109 И небо это божья мысль вместила,Где и любовь, чья власть его влечет,Берет свой пыл, и скрытая в нем сила.*112 Свет и любовь объемлют этот свод,Как всякий низший кружит, им объятый;И те высоты их творец блюдет.*115 Движенье здесь* не мерят мерой взятой,Но все движенья меру в нем берут,Как десять — в половине или в пятой.
