Я видел и внимал, как говорилОрлиный клюв, и «я» и «мой» звучало,Где смысл реченья «мы» и «наш» сулил.13 «За правосудье, — молвил он сначала, —И праведность я к славе вознесен,Для коей одного желанья мало.16 Я памятен среди земных племен,Но мой пример в народах извращенных,Хоть и хвалим, не ставится в закон».19 Так пышет в груде углей раскаленныхЕдиный жар, как были здесь слитыВ единый голос сонмы просветленных.22 И я тогда: «О вечные цветыНетленной неги, чьи благоуханьяСлились в одно, отрадны и чисты,25 Повейте мне, чтоб я не знал алканья,Которым я терзаюсь так давно,Не обретая на земле питанья!28 Хоть в небесах другой стране* даноСлужить зерцалом правосудью бога,Оно от вашей не заслонено.31 Вы знаете, как я вам внемлю строго,И знаете сомненье* , тайных мукМоей душе принесшее столь много».34 Как сокол, если снять с него клобук,Вращает голову, и бьет крылами,И горд собой, готовый взвиться вдруг,37 Так этот образ, сотканный хваламиЩедротам божьим, мне себя явилИ песни пел, неведомые нами.40 Потом он начал: «Тот, кто очертилОкружность мира, где и сокровенный,И явный строй вещей распределил,43 Не мог запечатлеть во всей вселеннойСвой разум так, чтобы ее пределОн не превысил в мере несравненной.46 Тот первый горделивец, кто владелВсем, что доступно созданному было,Не выждав озаренья, пал, незрел.*49 И всякому, чья маломощней сила,То Благо охватить возбранено,Что, без границ, само себе — мерило.52 Зато и наше зренье, — а оноЛишь как единый из лучей причастноУму, которым все озарено, —55 Не может быть само настолько властно,Чтобы его Исток во много разНе видел дальше, чем рассудку ясно.58 И разум, данный каждому из вас,В смысл вечной справедливости вникая,Есть как бы в море устремленный глаз:61 Он видит дно, с прибрежия взирая,А над пучиной тщетно мечет взгляд;Меж тем дно есть, но застит глубь морская.64 Свет — только тот, который восприятОт вечной Ясности; а все иное —Мрак, мгла телесная, телесный яд.67 Отныне правосудие живоеТебе раскрыл я и вопрос пресек,Не оставлявший мысль твою в покое.70 Ты говорил: «Родится человекНад брегом Инда; о Христе ни словаОн не слыхал и не читал вовек;73 Он был всегда, как ни судить сурово,В делах и в мыслях к правде обращен,Ни в жизни, ни в речах не делал злого.76 И умер он без веры, не крещен.И вот, он проклят; но чего же ради?Чем он виновен, что не верил он?»79 Кто ты, чтобы, в судейском сев наряде,За много сотен миль решать дела,Когда твой глаз не видит дальше пяди?82 Все те, чья мысль со мной бы вглубь пошла,Когда бы вас Писанье не смиряло,Сомненьям бы не ведали числа.85 О стадо смертных, мыслящее вяло!Благая воля изначала днейОт благости своей не отступала.88 То — справедливо, что созвучно с ней;Не привлекаясь бренными благами,Она творит их из своих лучей».91 Как аист, накормив птенцов, кругами,Витая над гнездом, чертит простор,А выкормок следит за ним глазами,94 Так воспарял, — и так вздымал я взор, —Передо мною образ благодатный,Чьи крылья подвигал такой собор.97 Он пел, кружа, и молвил: «Как невнятныТебе мои слова, так искониПути господни смертным непонятны».100 Когда недвижны сделались огниСвятого духа, все как знак чудесный,Принесший Риму честь в былые дни,*103 Он начал вновь: «Сюда, в чертог небесный,Не восходил не веривший в ХристаНи ранее, ни позже казни крестной.106 Но много и таких зовет Христа,Кто в день возмездья будет меньше prope*К нему, чем те, кто не знавал Христа.109 Они родят презренье в эфиопе,Когда кто здесь окажется, кто — там,Навек в богатом или в нищем скопе.*112 Что скажут персы вашим королям,Когда листы раскроются для взора,Где полностью записан весь их срам? 115 Там узрят, средь Альбертова позора,Как пражская земля разорена,О чем перо уже помянет скоро;*118 Там узрят, как над Сеной жизнь скудна,С тех пор как стал поддельщиком металлаТот, кто умрет от шкуры кабана;*121 Там узрят, как гордыня обуялаШотландца с англичанином,* как имВ своих границах слишком тесно стало.124 Увидят, как верны грехам земнымИспанец и богемец,* без печалиМирящийся с бесславием своим;127 Увидят, что заслуги засчиталиХромцу ерусалимскому чрез I,А через М — обратное вписали;*130 Увидят, как живет в скупой грязиТот, кто над жгучим островом вельможен,*Где для Анхиза был конец стези;
