— Не смей меня трогать! Рич, не отводя от нее глаз, стаскивал с себя рубашку.

— Ты сама установила правила. Я всего лишь поддержал игру. Не волнуйся. Удовольствия ты получишь столько, что мало не покажется.

Кристиана следила за его резкими действиями, чувствуя, что довела его до крайности. На какой- то миг она ужаснулась перспективе заниматься с ним любовью, когда он пребывает в таком настроении. Но другого способа показать ему, что он делает с ними обоими, она не видела.

— Ты действительно хочешь именно этого? — спросила Кристиана в надежде, что он возьмет себя в руки и сумеет взглянуть на происходящее со стороны. — Ты действительно хочешь, чтобы мы отправились в постель без тех чувств, на которые способны?

Рич бросил на пол оставшуюся одежду и устремил взгляд на Кристиану. При виде нежности, светящейся в этих ясных глазах, в нем шевельнулось сомнение. Он не хотел, чтобы близость между ними сопровождалась яростью или желанием унизить. Но он не мог забыть ее откровенных слов.

— Никогда в жизни я не испытывал таких чувств. Я уже говорил, что я могу тебе дать. И ты получишь все, на что я способен. Сделать больше не в моих силах, как бы мне этого ни хотелось. Но я не позволю тебе из мести уйти к другому мужчине.

Рич сделал к ней шаг, борясь с желанием отплатить ей, хлестнуть так же больно, как это сделала она.

— Я тебя предупреждал. Почему ты не послушала?

Кристиана вдруг почувствовала, что устала от всего этого — уловок, словесных перепалок, борьбы. Правда — вот то единственное, что осталось, вот то единственное, чего она желала между ними.

— Я борюсь за свою жизнь, — бесхитростно отозвалась она и поднесла к глазам сложенные ладони. — Мне нужно, чтобы ты заполнил собой меня и мое будущее. Я не хочу цепляться за пустоту, когда тебя не будет рядом.

Рич смотрел на беспомощный изгиб тонкой шеи, на склоненную голову, вслушивался в тихий голос, в котором теперь не звучала надежда. Он вздохнул, чувствуя, как улетучивается из души гнев и оставляет одну только любовь. Любовь, в прошлом столько раз его предававшую. Чуть дрогнувшими пальцами он приподнял ее подбородок, согрел ладонью щеку. Боже, если бы он мог прийти к ней без гнета своих воспоминаний.

— Ну как я могу сражаться с тобой? Мне уже трудно сражаться даже с самим собой.

Она накрыла его ладонь своей, прижалась посильнее.

— Не нужно ни с кем сражаться. В этом нет нужды, поверь мне. Я понимаю, почему ты не хочешь официальных отношений, Я с этим не согласна, но меня это не остановит. Я всего лишь прошу, чтобы ты перестал привязывать нас обоих к своему прошлому. Я — не те твои прошлые женщины.

— Но я все тот же мужчина, — возразил Рич.

Грустная улыбка коснулась ее губ.

— Нет, не тот. Но до тех пор, пока ты сам в этом не убедишься, наши отношения всегда будут омрачены.

— И ты согласна на это? Согласна быть рядом со мной — с таким, какой я есть? — Рич очень хотел бы поверить, что такое возможно.

— Я должна.

Он застонал. Что-то огромное и тяжкое, чему он не знал названия, спало с его плеч. Он притянул Кристиану к себе, чтобы спрятать ее лицо и не видеть на нем невыносимой для него жертвы.

— Я должен был бы сейчас отказаться от тебя, но для такого шага я слишком эгоистичен.

Ладони Кристианы заскользили по гладким мышцам его спины. Вдыхая его запах, она молилась в душе, чтобы ее путь оказался верным. Если она ошиблась в нем, то ее собственное будущее будет разрушено. Дрожь пробежала по ее телу, и она еще теснее уткнулась лицом в его теплое сильное плечо. Сейчас она так же боялась увидеть его глаза, как и он — ее. Пряча от него свой страх, Кристиана прошептала:

— Время идет.

Он потерся щекой о ее волосы. Хотелось ли ему когда-нибудь в жизни вот так просто держать женщину в объятиях?

— Знаю.

Она нашла языком его соски, прильнула к ним губами. С его тихим стоном на место нежности пришло плотское желание.

— Не дразни меня. Я слишком хочу тебя. Я не смогу остановиться.

Кристиана наконец подняла голову.

— Я не хрустальный бокал, не бойся, я не разлечусь на осколки в твоих руках. Не сдерживай себя, Рич.

Яростное желание обладать ею внезапно растаяло. Сокровище, оказавшееся в его руках, приносило больше радости, больше наслаждения, чем обычное физическое удовлетворение.

— Ты просто убиваешь меня своей искренностью, — шептал Рич, а его руки уже сбрасывали ее блузку, а губы уже ласкали шелковистую кожу.

Он коснулся языком ямочки на шее.

— Нравится?

Кристиана вздрогнула от удовольствия.

— А так?

Его язык пробежал вдоль линии ее бюстгалтера, время от времени забираясь под кружево и едва касаясь'заострившихся темных сосков.

Кристиана откинула голову, распустила волосы по плечам, закрыла глаза, купаясь в волнах наслаждений.

— Я никогда не смогу насладиться тобой… Ты такая нежная, сладкая. Моя женщина, — шевельнулись его губы в ложбинке ее груди.

Рич опустил ее на постель, не выпуская из объятий, и устроился рядом. Его ладонь заскользила вниз, задержалась на животе, обласкала бедра.

Тело Кристианы отозвалось трепетом на эту ласку. Ресницы тяжело приподнялись, глаза с расширившимися зрачками впились в его лицо. Она хотела что-то сказать, что-то для него сделать. Объяснить ему, какое наслаждение он ей дарит. Но могла лишь смотреть на него, сердцем впитывая написанное на его лице счастье, как измученный путник воду после скитаний в пустыне.

— Рич… — То ли вздохом, то ли заклинанием прошелестело на ее губах его имя.

Он склонился над ней, поймал губами ее вздох, с поцелуем вернул ей. Его пальцы проникли под пояс ее юбки. Тихий ответный стон поколебал его самообладание.

— Тихо, тихо, моя красавица. Я так давно не любил тебя. Такое мне и в снах не грезилось.

Его рука двинулась дальше, нашла и накрыла шелковый лоскуток трусиков.

— Я больше не могу, — выдохнула Кристиана. Огонь желания рвался изнутри, грозя испепелить ее. Она выгнулась, вонзив ногти в его плечи.

Рич дернул за подол юбки, одним быстрым движением избавился от нее. Он смотрел на это чудо, дар судьбы, свою возлюбленную. Теперь их разделял лишь крохотный кусочек розового шелка. Казалось, эта преграда должна была бы мешать ему, но, странно, он находил удовольствие в ее женственной гладкой поверхности. Он погладил блестящую ткань, любуясь тем, как она льнула к телу, как подчеркивала матовую белизну дивной кожи.

Кристиана физически ощущала на себе его взгляд. Он смотрел на нее так, словно прекрасней женщины не видел на свете.

— Я мог бы искать тысячу лет — и все равно не нашел бы другой такой созданной для меня женщины, — негромко произнес Рич. — В будущем может случиться все что угодно, но я хочу, чтобы ты запомнила эту ночь и этот миг. Когда я люблю тебя, когда я сам отдаюсь тебе — ничто не омрачает наши отношения. — Он прикоснулся губами к ее рту. — Ты мне веришь?

Кристиана готова была плакать от переполнявших ее чувств. Она понимала, что если ответит отрицательно, то никакие уловки, никакая сила, никакие угрозы не удержат его возле нее.

— Да, — раздался в тишине ее шепот. Сердце ее разрывалось сейчас от любви, такой мучительной и