все это не нравится. И я терпеть не могу болтаться на обочине в неведении, что происходит на самом деле.

— Я тоже. — Кристиана, помолчав, добавила: — Но им обоим меньше всего нужны наши тревоги.

Она слабо улыбнулась. Ей хотелось казаться хладнокровной, но обмануть Пеппу было не так-то просто. Как она ни старалась, дрогнувшие губы выдали всю глубину ее тревоги.

— Боже, как подумаю, что нас вчера могли убить.

Пеппа ответила ей таким же тревожным взглядом.

— Эта опасность все еще существует. Не передумали насчет работы?

Кристиана опустила глаза на близнецов, которых уже успела полюбить. Ее способности и выучка, возможно, означают их безопасность. Сбежать — значит оставить их без защиты. А ведь есть еще и Рич. Она зашла слишком далеко, чтобы разрывать сложившиеся между ними отношения раньше, чем он сделает это сам.

— Нет. Пока не исчезнет опасность, я детей не брошу, — решительно произнесла она.

Пеппа вглядывалась в нее, пытаясь проникнуть в глубь непроницаемого выражения глаз Кристианы. Она интуитивно чувствовала, что Кристиана страдает, и что страдание это не связано с нападением.

— Это единственная причина? — попробовала она прощупать почву.

Кристиана заколебалась. Внезапно она поняла, что ей просто необходимо выговориться, найти решение, если оно вообще существует.

— Нет, — осторожно отозвалась она.

— Если вам нужен слушатель, я буду рада помочь. — Пеппа пожала плечами, ее губы едва заметно изогнулись. — Мне здорово удается решать проблемы, особенно чужие.

— В общем-то это и проблемой не назовешь.

В глазах Кристианы Пеппа нашла подтверждение тому, на что в душе очень надеялась.

— Вы его любите? — напрямик спросила Пеппа.

— Как вы… — Ее голос затих, и она неловко рассмеялась. — Надеюсь, он не настолько проницателен, чтобы увидеть это. У меня такое ощущение, что он тут же сбежит на край света.

— Очень может быть. Кей разрезала его на кусочки и кинула на съедение стервятникам. Думаю, он больше не верит в любовь, а если и верит, то видит в ней гораздо меньше, чем мы.

— А я, таким образом, оказываюсь в кошмарной ситуации. Мне казалось, я могу справиться с этим романом. И смогла бы, если бы испытывала только страсть. Но любовь означает для меня брак, детей — то, за что я отдала бы полжизни. И я хочу, чтобы Рич был моим мужем и отцом моих детей. А меня это пугает и мучит, ведь мы встретились совсем недавно.

— Лично я уже во время второго часа знакомства с Джошем твердо знала, что он будет моим. Правда, потребовались некоторые усилия с моей стороны, чтобы убедить его в этом.

— Я всегда считала, что меня невозможно сбить с ног. Похоже, я сильно ошибалась.

— Антипод романтика. Слишком зрелая личность, чтобы поддаться первому влечению. Помню, и со мной такое было.

Брови Кристианы взлетели вверх.

— Не могу поверить.

— У меня для этого было даже больше оснований, чем у вас. Меня увлекала страсть, я находила ее достаточно приятной и забавной, но не настолько захватывающей, чтобы ради нее хоть чем-нибудь поступаться. Моя жизнь была наполнена людьми — и реальными, и придуманными. Мне всего хватало. А по-моему, если человек не испытывает в чем-то необходимости, то он и не ищет ничего нового, не пытается что-то изменить в себе и своей жизни. К тому же нельзя забывать о возрасте. Неумолимый признак стремительно уплывающего времени. «Я уже слишком стар для чего-нибудь эдакого…» Того, кто впервые произнес эти слова, следовало удавить прямо в колыбели.

Она протянула руку, пригладила хохолок на макушке сына.

— Неужто я должна была лишить себя вот этого из-за какой-то глупой сказки о возрасте? Неужто должна была оттолкнуть Джоша и ту жизнь, что мы смогли вдвоем создать только потому, что мне было за сорок — возраст слишком почтенный, чтобы испытывать непреодолимое, головокружительное желание и потребность слиться с ним воедино раз и навсегда? Любовь не выбирает. Ей все равно, сколько лет твоему телу. Она прислушивается только к голосу сердца и — иногда — разума. Поверьте в это — и вы найдете в себе силы для чего угодно. Вы сможете даже убедить мужчину, который потерял веру в женщин и их чувства, что он для вас единственный, что вы любите только его и готовы отдать ему всю себя до конца своих дней.

Кристиана смотрела на Пеплу, внимательно слушала ее и всем сердцем сознавала, что мудрая старшая подруга совершенно права.

— Всегда обожала вызов, — пробормотала она скорее себе самой. Пеппа лукаво улыбнулась.

— Говорила же я Джошу, что вы не сдадитесь, — со смехом произнесла она.

Кристиана с подозрением уставилась на нее.

— К чему вы клоните? — спросила она, нисколько не сомневаясь, что в изощренном мозгу Пеппы могло родиться только что-то невероятное.

— Обещайте, что не упадете в обморок от шока — тогда скажу.

— Обещаю.

— Если Рич поведет вас к алтарю, я получаю «Мазерати» цвета лаванды, благодаря которому и окажусь в мгновение ока на скамье подсудимых за нарушение дорожных правил, как утверждает мой дорогой и сверхосторожный муж.

Кристиана застыла на месте, не в силах поверить в услышанное. Ее душил смех от нахального вызова Пеппы — и в то же время хотелось придушить за подобное манипулирование ее судьбой.

— Вы действительно заключили такое пари? — Она хотела убедиться, что правильно поняла Пеплу.

Та кивнула.

— Надеюсь, вы не слишком шокированы. Я играю честно, и Ричу прекрасно известна моя способность сводить самых на первый взгляд неподходящих людей. Странно, что он вам об этом не рассказывал.

— Рассказывал.

— Так вот это правда, — с довольным видом кивнула Пеппа. — Мне нравится видеть, как люди находят свою половинку. Жизнь одинокого человека так пуста. Я очень люблю Рича, а с вами мне захотелось подружиться как только мы познакомились. В вас есть все, что нужно ему, а он понимает вас лучше, чем любой другой мужчина. Я в этом уверена. Разве так уж плохо, что я организовала вашу встречу? Разве ваша жизнь не стала богаче теперь, когда вы приоткрыли Ричу свое сердце? Разве его жизнь не стала теплее оттого, что он прикоснулся к вам? — Она взглянула на Кристиану в упор, очевидно, не сомневаясь в ее реакции. — Да, я люблю интриги и умею их плести. Жизнь была бы без них скучной. Но я никогда никому не причинила зла…

Пеппа повернула все так, что Кристиане не оставалось ничего другого, как только признать ее правоту. Последние капли гнева исчезли из ее души. Она заглянула в необычно серьезные бледно-голубые глаза, и уголки ее губ дрогнули.

— Вы либо неизлечимая оптимистка либо просто слепы, если надеетесь на что-то, зная, как Рич относится к женитьбе, — пробормотала Кристиана, качая головой. — Я вам всякий раз поражаюсь. Кто еще мог бы заключить подобное пари, а потом признаться в этом?

Пеппа повела плечом.

— Жизнь слишком быстротечна, чтобы терять время на излишние предосторожности и лишать себя удовольствия от игры. К чему ходить по протоптанным дорожкам, если вокруг так много неизведанного и захватывающего?

Она вскочила на ноги и закружила сына в объятиях.

— Я умру только тогда, когда Смерть сумеет меня обогнать.

Пеппа подкинула хохочущего сына вверх и с улыбкой поймала. Потом обернулась к Кристиане. Испытующий взгляд противоречил играющей на губах улыбке.

— Вы не сердитесь на меня?

— Должна была бы…

— Но все-таки не сердитесь.