Вскоре деревня осталась позади. Мы вышли на открытую местность и, освещаемые луной, пошли по извилистой просёлочной дороге. Мы были одни, только отец и я, уставшие и счастливые.

— Не могу поверить! — твердил отец. — Просто не могу поверить!

— А у меня сердце всё ещё в пятках, — сказал я.

— У меня тоже. Но, Дэнни, — он положил руку мне на плечо, — мы отлично провели время!

Мы шли посреди дороги, как будто она пролегала по нашим владениям, а мы были лордами, которым принадлежало всё вокруг.

— Ты только вдумайся, Дэнни, сегодня ночью, в пятницу тридцатого сентября, мы с тобой поймали сто двадцать первоклассных фазанов в лесу мистера Виктора Хейзла!

Я посмотрел на отца. Его лицо светилось счастьем, он размахивал руками, и его железная ступня издавала при ходьбе забавное клинк, клинк, клинк.

— Жареный фазан! — кричал он, обращаясь к луне и всему миру. — Наипрекраснейшее и вкуснейшее блюдо на земле! Дэнни, ты, кажется, никогда не пробовал жареных фазанов?

— Никогда.

— Подожди! — кричал он. — Скоро попробуешь! Незабываемый вкус! Просто волшебный!

— Папа, а его обязательно нужно жарить?

— Конечно, его нужно жарить. Молодую птицу не варят. А почему ты спрашиваешь?

— Я просто подумал, как мы будем его готовить. Ведь для этого нужна плита или что-нибудь вроде того.

— Конечно.

— Но у нас же нет плиты, папа. У нас только парафиновая горелка.

— Я знаю. Поэтому я решил купить плиту.

— Купить плиту! — воскликнул я.

— Да, Дэнни, — сказал отец. — Имея такую кучу фазанов на руках, нам просто необходимо обзавестись соответствующим оборудованием. Завтра утром мы вернёмся в деревню и купим электроплиту в магазине Уилера. И поставим её в мастерской. Там у нас полно розеток.

— А она не очень дорогая?

— Жареный фазан стоит того, — назидательно произнёс отец. — И не забудь, Дэнни, прежде чем поставить птицу в духовку, необходимо обложить её ломтиками жирной свинины. Тогда фазан сохранит свою сочность и будет хорошо смотреться. И ещё хлебный соус. Нам предстоит приготовить хлебный соус. Есть три вещи, которые совершенно необходимо подавать к жареному фазану: пастернак, хлебный соус и картофельные чипсы.

С полминуты мы молча предавались мечтам о столь замечательной пище.

— Я скажу тебе, что ещё мы должны сделать. Мы должны купить морозильник, где можно месяцами хранить продукты и они не пропадают.

— Папа, зачем нам морозильник?

— Ты же понимаешь, Дэнни, даже когда мы раздадим фазанов своим друзьям: Чарли Кинчу, преподобному Клипстоуну, доктору Спенсеру и Эноху Сэмувейзу и другим, у нас всё равно останется около пятидесяти птиц. Вот почему нам нужна морозильная камера.

— Но это же целое состояние!

— Да, но каждый пенни себя оправдает! — стоял на своём отец. — Дэнни, мальчик мой, представь себе: в любое время, когда нам захочется съесть на ужин жареного фазана, мы просто откроем морозильную камеру и, пожалуйста, — угощайся! Нам позавидуют все короли и королевы!

Прямо перед нами через дорогу пролетела сова, её большие белые крылья светились в лунном сиянии.

— Папа, а когда ты был мальчиком, у твоей мамы на кухне была плита?

— У неё было кое-что получше: такая продолговатая чёрная штука. Она работала на угле двадцать четыре часа в сутки и никогда не подводила. Если у нас не было угля, мы топили ее дровами.

— И в ней вы запекали фазанов?

— В ней можно было запечь всё, что угодно, Дэнни. А зимой она обогревала весь дом.

— Папа, но ведь у вас с мамой не было такой печки? Ну, когда вы поженились? И плиты не было, да?

— Нет, не было. Мы не могли позволить себе такую роскошь.

— Тогда как же ты готовил фазанов?

— О, мы разводили на улице костёр и жарили фазана на вертеле. Так делают цыгане.

— На вертеле?

— Это что-то вроде длинной металлической спицы, которой протыкают дичь, и поворачивают её над огнём. Нужно только воткнуть в землю два расщеплённых наподобие вилок стержня или палки с сучками на концах и поставить на них вертел с дичью, так чтобы он оказался над костром.

— И фазан хорошо прожаривался?

— Очень хорошо, — ответил отец. — Но в плите он прожарится ещё лучше. Слушай, Дэнни, в магазине мистера Уилера большой выбор плит. Там есть одна с таким количеством кнопочек и ручек, ну прямо как в кабине пилота.

— Её ты и хочешь купить, папа?

— Не знаю, — ответил он. — Завтра мы всё решим.

Мы шли и шли, и вскоре перед нами из лунного света выплыла заправочная станция.

— Папа, как ты думаешь, мистер Рэббитс нас поджидает?

— Если и поджидает, то ты всё равно его не увидишь. Сторожа всегда прячутся или за деревом, или за изгородью и выходят из своего укрытия, только если ты несёшь тяжёлый мешок или если твой карман как-то подозрительно оттопыривается. Так что не волнуйся.

Не знаю, следил за нами мистер Рэббитс или нет, когда мы направлялись к фургону, но никаких признаков его присутствия мы не заметили. Войдя в фургон, отец зажёг парафиновую лампу, а я зажёг горелку и поставил чайник, чтобы приготовить нам по кружке горячего какао.

Несколько минут спустя, когда мы сидели, отхлёбывая из кружки горячий напиток, отец сказал:

— Сегодня был лучший день в моей жизни.

В восемь тридцать утра мой отец пошёл в мастерскую и позвонил доктору Спенсеру.

— Послушайте, доктор. Не могли бы вы заглянуть к нам на станцию через полчасика. У меня есть для вас приятный сюрприз.

В ответ доктор что-то сказал, и отец положил трубку.

В девять часов доктор Спенсер приехал на своей машине. Отец подошёл к нему, и они начали о чём- то шептаться за бензоколонкой. Неожиданно маленький доктор хлопнул в ладоши, подпрыгнул и разразился оглушительным смехом.

— Не может быть! — воскликнул он. — Этого не может быть!

Потом он подбежал ко мне и схватил меня за руку.

— Поздравляю, мой мальчик! — кричал он, тряся мою руку так, что она чуть не отвалилась. — Это победа! Триумф! Почему же я не додумался до такого? Вы гений, сэр! Слава тебе, Дэнни, ты чемпион мира!

— А вон и она, — сказал отец, указывая на дорогу. — Доктор, она едет!