Лаура мысленно представила изображение человека, которого знала с самого детства. Завороженная ритмом заклинаний, Лаура про себя повторяла слова Софи: «Услышь меня, „Госпожа Луны“! Твоя власть велика. Ты пове­леваешь морскими приливами. Найди моего воз­любленного и приведи его ко мне!»

Софи произнесла заклинание три раза. Древнее заклятье кружилось в голове Лауры, слова беззвучно слетали с губ. Даже когда Софи замолчала, они, казалось, все так же парят в воздухе.

Лаура затаила дыхание, глядя на книгу в красивых руках тети. Алая кожа переплета отражала мерцание огня, и только поэтому, убеждала себя Лаура, кажется, что книга све­тится сама по себе.

Порыв ветра ударил в окно, и переплет зашевелился. Лаура вздрогнула. Прижав руку к бьющемуся сердцу, она неуверенными шагами стала медленно приближаться к тете. Огонь камине разгорелся, языки пламени стремились вверх, как будто ветер уговаривал огонь окинуть пределы очага.

— Что-то происходит, — прошептала Со­фи. — Чувствуешь?

Лаура не могла вымолвить ни слова. Теп­лый воздух ласкал ее, как руки возлюбленного. По комнате разливалось благоухание, запах сосен и трав, едкий запах горящих свечей. Но в библиотеке не было ни одной свечи!

Лампы в хрустальной люстре замигали; они ослепительно вспыхнули несколько раз и погасли, как будто вся имеющаяся в них энергия растеклась по комнате.

В окна сверкающей серебристой дорожкой струился лунный свет. Это было так красиво, что Лаура не могла отвести глаз, хотя про­снувшийся внутри нее страх умолял девушку бежать. Частицы света встречались, сверкая и переливаясь, словно неведомый небесный скульптор лепил из лунного света сияющую фигуру.

— О Боже! — прошептала Софи.

Лаура не могла вымолвить ни слова. Из искрящегося света материализовалась фигура. Мужчина. Высокий. Широкоплечий. Каждый удар сердца Лауры глухо отдавался у нее в горле. Этого не может быть! Логика говорила ей, что это иллюзия, всего лишь ил­люзия.

Лунный свет потускнел. Над головой вновь вспыхнули лампы, заливая комнату золотис­тым сиянием. Но мужчина продолжал стоять перед ними, и в нем пульсировала жизненная энергия.

Лаура видела его лицо тысячу раз, она знала на нем каждую морщинку и каждую черточку. Порода чувствовалась во всем его облике, в чертах лица — тонком и прямом носе, чувст­венном изгибе полных губ. Он весь излучал энергию, как солнце излучает тепло.

Черные, как сама ночь, волосы спускались на его широкие голые плечи — блестящий эбеновый шелк с сапфировыми отблесками.

Синие, как летнее небо, глаза смотрели на Лауру с теплотой, вспоминая о днях и ночах, проведенных в ее объятиях. Это был не взгляд незнакомца, а друга, возлюбленного. Тепло этих синих глаз породило в ней ответную реак­цию, всплеск чувств, подобно розе, распуска­ющейся под лучами солнца.

— Смотри на него! — шептала Софи, схва­тив Лауру за руку.

— Вы тоже его видите?

— Он великолепен! — Пальцы Софи стис­нули запястье Лауры.

Как это может быть? Разве она может ощу­щать во сне пальцы Софи, до боли сжавшие ее руку?

— Эдайна! — прошептал гость, шагнув к ней. На длинных ногах, обтянутых черными штанами из тонкой кожи, с каждым шагом приближающим его к ней, вздувались сильные мышцы.

Это может быть только сном!

Он остановился в нескольких дюймах от Лауры — так близко, что она ощущала тепло его тела; так близко, что ей пришлось отстра­нить голову, чтобы взглянуть в его мужествен­ное лицо. Его низкий голос звучал как теплый летний дождь, с его губ срывались слова язы­ка, которого она никогда не слышала. Но сло­ва ничего не значили, только голос, глаза, пальцы, прикоснувшиеся к ее щеке, — сейчас только это имело значение.

Лаура притронулась к его груди, чуть выше сердца, и ощутила теплую кожу, покрытую нежными волосами, упругие мышцы, сердце, бьющееся сильно и уверенно. Она втянула в се­бя воздух, и ее ноздри наполнил резкий запах лимона и мускуса. Лауру охватило неудержи­мое желание прижаться лицом к его шее.

Все происходящее казалось невероятным, но она не могла не прислушиваться к своим чувствам, а сейчас этот человек захватил над ними полную власть. Лаура отстранилась, гля­дя в небесную синеву его глаз.

— Ты настоящий! — смысл этих слов по­разил ее, как удар молота. — О Боже мило­сердный! Ты настоящий!

Он хмурился, следя за ее губами, как будто пытался понять смысл сказанных ею слов, надеясь, что они могут открыть ему причину внезапно произошедшего в ней изменения.

Лаура сделала шаг назад.

— Тетя Софи, он настоящий! Софи бросила взгляд на книгу, как будто держала в своих руках тайну веков.

— Я — колдунья! — прошептала она. — Я вправду колдунья!

— Вы не можете быть колдуньей! Вы — Софи Чандлер.

Софи взглянула на Лауру, и выражение ее лица стало серьезным.

— А кроме того, Пакстон.