Кадриль только закончилась, когда Филипп заметил у дверей Бакари, шарящего глазами по залу. Наконец он обнаружил хозяина и кивнул. Извинившись перед леди Пенелопой, Филипп поспешил к нему.

– В чем дело? – спросил он, слегка запыхавшись.

– Ваш кабинет, – ответил Бакари, как всегда лаконично. Несколько секунд Филипп внимательно изучал его.

– Где ты был раньше? – спросил он. – Я несколько раз выглядывал в прихожую, но тебя там не было.

– Выходил.

Филипп удивленно поднял брови, но Бакари не дал ему никаких объяснений, а вместо этого повернулся и направился вон из комнаты по направлению к прихожей. Заинтригованный Филипп тут же покинул гостиную и быстро прошел к себе в кабинет.

Там он обнаружил Эдварда, стоящего у окна с бокалом бренди в руках. Филипп удивленно уставился на него:

– Эдвард, почему ты?.. – Он замолчал на полуслове, потому что Эдвард повернулся к нему, и Филипп увидел его лицо. Один глаз заплыл, и от него осталась узкая щелочка, на щеке под ним красовался огромный синяк, нижняя губа была рассечена. К тому же Филипп заметил белую повязку на пальцах и кисти правой руки. – Господи! Что с тобой? Я сейчас позову Бакари...

– Он меня уже видел. Промыл раны и перевязал руку и ребра. – Эдвард поморщился. – Чертовски больно!

– Но что произошло? Кто это тебя так?

– Не знаю кто. – Он начал ходить по комнате короткими, нервными шагами. – А что случилось, расскажу. Я не мог уснуть. Я страшно устал, но совсем не могу спать. – Он остановился и взглянул на Филиппа измученными, запавшими глазами. – Каждый раз, закрывая глаза, я вижу ее. Острое чувство вины и жалости пронзило Филиппа.

– Мне очень жаль, Эдвард. Я...

– Я знаю. – Эдвард остановил его, подняв руку, сделал большой глоток из своего бокала и продолжал: – Я решил, что, чем маяться всю ночь от бессонницы, лучше заняться делом и проверить еще пару ящиков. Я пошел на склад и приступил к работе.

– На склад? Как же ты проник туда?

– Ты имеешь в виду сторожа? Хочешь сказать, что он не должен был меня пускать?

– Нет, конечно! Я удивляюсь, что он оказался таким доверчивым.

– Я бы тоже удивился на твоем месте, но я случайно оказался знаком с этим парнем – Биллом Тимсоном. Он сам показал мне, где находятся твои ящики. Я работал чуть больше часа, когда услышал шаги у себя за спиной. Я обернулся и увидел какого-то человека с ножом в руке.

– Ты никогда не видел его раньше?

– Не знаю. У него на голове была черная маска, оставлявшая открытыми только глаза и губы. Я спросил его: «Кто вы?» – а он ответил: «Я пришел за тем, что находится в этом ящике». – Эдвард остановился и мрачно посмотрел на Филиппа. – Я боролся с ним... пытался бороться. Мне даже удалось вырвать у него нож и зашвырнуть его под ящики. Но он был гораздо сильнее. Наверное, я потерял сознание. Когда я очнулся, его уже не было. Было ясно, что он рылся в ящике, потому что все его содержимое было разбросано вокруг. – Он глубоко и судорожно вздохнул. – Несколько предметов было разбито, и, возможно, чего-то не хватало. Я не смог определить этого с первого взгляда. Я хотел выйти на улицу, но дверь склада оказалась закрытой – вероятно, негодяй запер ее снаружи. Мне пришлось разбить стекло и выбираться через окно. Я спешил и сильно порезался. Я поискал Билли, но его нигде не оказалось. Тогда я направился к тебе и бежал через дорогу, пока не нашел извозчика. Прости, Филипп... Грейборн положил руку ему на плечо:

– Тебе не за что извиняться. Слава Богу, что с тобой все в порядке. С тобой ведь все в порядке?

– Да, если верить Бакари. Переломов нет, трещина в ребре и несколько синяков. И чертовски болит голова! – Он осторожно потер поврежденную челюсть. – У этого негодяя кулаки, как булыжники. – Он, казалось, хотел что-то добавить, но остановился.

? Что?

– Ничего. – Эдвард покачал головой. – Просто... его голос... Он показался мне знакомым.

– Значит, это мог быть кто-то, кого ты знаешь? Возможно, кто-то, кто был с нами на борту «Мечтателя» и кто знает о ценности содержимого ящиков?

– Да, это возможно. Я должен показать тебе кое-что. – Он сунул руку в карман и достал оттуда небольшой измятый клочок бумаги. – Я нашел это в своем кармане.

Филипп развернул записку и похолодел, прочитав одну короткую строчку: «Страдания начинаются».

– Мне не нравится это, Филипп. Этот негодяй действительно причинил мне некоторые страдания, но мне все же кажется, что за этой запиской скрывается нечто более зловещее. И зачем кому-то понадобилось, чтобы я страдал? У меня нет врагов, насколько мне известно.

– Я думаю, – медленно сказал Филипп, – что эта записка предназначена не для тебя.

– Я, конечно, рад это слышать, но тем не менее я нашел ее именно в своем кармане, и избили тоже именно меня. Кому же она может быть предназначена?

– Мне. – Филипп быстро рассказал ему о беспорядке в своем кабинете и о записке, найденной на столе. – Я расспросил всех слуг, не прикасались ли они к моим журналам. Все решительно отрицали это, и у меня нет причин им не верить. Вторая записка и нападение на тебя не оставляют сомнений в том, что этот человек настроен решительно. Скорее всего он думал, что сегодня вечером на складе работать буду именно я.

Эдвард медленно кивнул:

– Да, возможно, ты прав.

Филипп снова почувствовал себя виноватым. Черт возьми, Эдвард избит из-за него. А сторож? Он тоже избит или... хуже? И смерть Мэри Бинсмор уже на его совести. Кто будет очередной жертвой? Отец? Кэтрин? Эндрю? Бакари? Мередит? Проклятие! Самый верный способ заставить его страдать – это причинить вред людям, которые ему небезразличны. Он закрыл глаза. Страдания начинаются!

Филипп подошел к столу, достал из ящика предыдущую записку и сравнил почерк.

– Это писал один и тот же человек.

– Знаешь, мне показалось, что он ищет какую-то определенную вещь.

– Почему ты так думаешь? Эдвард прикрыл глаза:

– Трудно сказать, все произошло так стремительно. Не когда мы боролись, он бормотал что-то вроде: «Это принадлежит мне» и «Когда я это получу, с тобой будет кончено». – Он открыл глаза. – Извини, больше ничего не помню. Судя по шишке на голове, он ударил меня довольно сильно.

– Мне ужасно жаль, Эдвард. И я рад, что твои травмы не оказались еще серьезнее.

– Да, все могло кончиться гораздо хуже. Филипп, мне не хочется выглядеть пессимистом, но я думаю, мы должны задать себе два вопроса: что, если он искал именно недостающий кусок Камня Слез? И что, если он нашел его?