в тайне от империи), двигался некоторое время по инерции, а потом остановился вовсе. Восемь его эффекторных блистеров были прозрачными, сквозь них виднелись три игровые доски, модульный ангар и бассейн в узкой части, а также пространства в трех удлиненных носовых помещениях, откуда во время пребывания на «Маленьком негоднике» убрали оружие. Тем не менее азадианцы прислали к кораблю небольшой аппарат с тремя офицерами. Двое остались с Гурдже, третий же по очереди проверил все блистеры, а потом прошелся по всему кораблю.
Эти или другие офицеры оставались на борту в течение пяти дней, пока они добирались до самой Эа. Азадианцы выглядели так, как представлял Гурдже, — выбритые, с плоскими широкими лицами и почти белой кожей. Ростом они были меньше Гурдже — он заметил это, когда офицеры стояли перед ним, — но благодаря военной форме казались гораздо крупнее. До этого Гурдже никогда не видел формы и потому, столкнувшись с ней, испытал странное головокружение, будто от нереальности происходящего, а также необычную смесь страха и почтения.
Учитывая приобретенные им познания, Гурдже не был удивлен отношением азадианцев к себе. Казалось, те пытаются не замечать инопланетянина; обращались они к нему редко, а если и обращались, то никогда не смотрели в глаза. Он в жизни не встречал такого пренебрежения.
Что, похоже, интересовало офицеров, так это корабль, а не Флер-Имсахо (тот старался не попадаться им на глаза) и не дистанционный автономник корабля. Флер-Имсахо лишь за несколько минут до появления офицеров на борту с крайней неохотой и долгими причитаниями забрался в свою оболочку-обманку. Он тихо кипел в течение нескольких минут, пока Гурдже рассказывал ему, насколько привлекателен для истинных знатоков этот старинный корпус без ауры. Как только на борту появились офицеры, Флер-Имсахо скрылся.
Гурдже был сыт по горло его помощью в сложных лингвистических вопросах и хитростях этикета.
Ничем не лучше был и дистанционный автономник корабля. Эта машина следовала за Гурдже, не произнося ни слова, и время от времени демонстративно натыкалась на стоящие там и здесь предметы. Дважды Гурдже поворачивался и чуть не падал на медлительный неуклюжий куб: возникало искушение пнуть его.
Гурдже пришлось самому попытаться объяснить, что на корабле, насколько ему известно, нет ни мостика, ни кабины экипажа, ни командного пульта, но азадианские офицеры, похоже, не очень-то поверили.
Когда они оказались над Эа, офицеры вышли на связь со своими крейсерами, — они говорили слишком быстро, и Гурдже не понял ни слова. Потом вмешался «Фактор», тоже начал что-то говорить, и возникла оживленная дискуссия. Гурдже оглянулся в поисках Флер-Имсахо, чтобы тот перевел для него этот разговор, но тот снова исчез. Несколько минут он с растущим раздражением прислушивался к неразборчивому обмену, потом решил — пусть разговаривают и повернулся, чтобы сесть. Тут он наткнулся на дистанционного автономника, который парил над полом у него за спиной, и Гурдже не столько сел, сколько свалился на диван. Офицеры посмотрели на него, и он почувствовал, как краснеет. Автономник неторопливо отплыл в сторону, прежде чем Гурдже успел нацелиться в него ногой.
Хватит с меня Флер-Имсахо, подумал он, хватит предположительно безукоризненного планирования и колоссальной хитрости Контакта. Их юный представитель даже не обеспокоился тем, чтобы появиться и сделать надлежащим образом свою работу — занят был, нянчил свое идиотское самолюбие.
Гурдже знал уже достаточно об империи, чтобы понять — она бы такого не допустила; ее люди знали, что такое долг и приказ, и к своим обязанностям относились серьезно, а если нет — то платили за это.
Они делали то, что им говорили, у них была дисциплина.
Наконец три офицера, наговорившись между собой и затем опять со своим кораблем, отправились проверить модульный ангар. Когда они ушли, Гурдже с помощью своего терминала спросил у корабля, о чем тут был спор.
— Они хотели привести сюда еще людей и оборудование, — сказал ему «Фактор сдерживания». — Я сказал, что это невозможно. Беспокоиться им не о чем. Вам лучше собрать свои вещи и идти в модульный ангар — через час я покину имперское пространство.
Гурдже повернул голову к своей каюте.
— Надеюсь, ничего страшного не случится, — сказал Гурдже, — если вы забудете сказать Флер- Имсахо, что отправляетесь в путь, и мне придется спускаться на Эа в одиночестве. — Это была не только шутка.
— Это было бы немыслимо, — сказал корабль.
Гурдже встретил дистанционного автономника в коридоре — тот медленно вращался в воздухе и неритмично покачивался вверх-вниз.
— Неужели это действительно необходимо? — спросил Гурдже.
— Я делаю то, что мне приказали, — язвительно отозвался автономник.
— Не перестарайтесь, — пробормотал Гурдже и пошел собирать вещи.
Из пальто, которое он в последний раз надевал в Икрохе, выпал маленький пакетик и ударился о пол каюты. Гурдже подобрал его, развязал ленточку, недоумевая, что же это такое. Скорей всего, сувенир от какой-то из знакомых дам с «Маленького негодника».
Оказалось, что это тонкий браслет, модель очень широкого, полностью завершенного орбиталища, половина внутренней поверхности которого была освещена, а другая половина пряталась в тени. Поднеся браслет к глазам, Гурдже увидел крохотные, еле заметные светлые точки на ночной половине; дневная показывала яркое синее море и куски суши под миниатюрной системой облаков. Вся внутренняя сцена светилась собственным светом — в узенькой полоске был какой-то источник питания.
Гурдже надел браслет себе на руку, и тот засверкал на его кисти. Странно, кто с ВСК мог сделать ему такой подарок?
Потом он заметил в свертке записку, вытащил ее и прочел: «Просто чтобы напомнить вам, когда вы окажетесь на той планете. Хамлис».
Гурдже нахмурился, увидев это имя, затем (поначалу отстраненно, с досадным чувством стыда) вспомнил вечер перед своей отправкой с Геванта двумя годами ранее.
Конечно.
Подарок от Хамлиса. Гурдже совсем забыл о нем.
— Что это? — спросил Гурдже.
Он сидел в передней секции конвертированного модуля — того, что «Фактор сдерживания» взял на ВСК. Попрощавшись со старым военным кораблем (который должен был ожидать за границами империи), Гурдже и Флер-Имсахо взошли на борт маленького суденышка. Ангарный блистер повернулся, и модуль в сопровождении двух фрегатов начал спускаться в сторону планеты, а «Фактор» с нарочитой медлительностью развернулся и, эскортируемый двумя крейсерами, стал выходить из гравитационного колодца.
— Что — «что»? — переспросил парящий рядом с Гурдже Флер-Имсахо — его маскарадный корпус был сброшен и лежал на полу.
— Вот это, — сказал Гурдже, кивнув на экран, который показывал вид снизу.
Модуль летел над землей к Гроазначеку, столице Эа; в империи не любили, когда суда входили в атмосферу вертикально над городами, поэтому пришлось войти со стороны океана.
— Ах, это. Тюрьма-лабиринт.
— Тюрьма? — переспросил Гурдже.
На экране появились окраины распростершейся внизу столицы, и теперь под ними проплывал комплекс стен и удлиненных, геометрически искривленных зданий.
— Да. Идея вот в чем: люди, нарушившие закон, отправляются в лабиринт, а внутри его помещаются соответственно характеру преступления. Это не только лабиринт в физическом смысле, но еще и нравственный, поведенческий лабиринт. Внешние его очертания, кстати, никак не связаны с внутренней планировкой — снаружи одна только видимость. Заключенный должен дать правильные ответы, действовать надлежащим образом, иначе он никогда не выберется оттуда и даже рискует быть упрятанным еще глубже. Теоретически идеальный заключенный может выйти на свободу через несколько дней, а
