– Да брось ты, – сказал я. – Даже если мы никогда ничего больше не заработаем, ни один из нас не станет н-нищим. Продадим дом-другой, ну, ты расстанешься с самолетом, а так…

– Вот именно, – кивнул Дейви. – Так почему же не попользоваться всем этим сейчас, пока есть возможность?

– Мы можем оттягиваться по полной и тратить при этом хрен знает во сколько раз меньше.

– Да, и можем потерять на этом это самое хрен знает что, которое ставит лохов на уши… а пластинки на вертушки, потому что будем знать, что девяносто процентов того, что мы делаем, это не для нас, а для дяди.

Сделав это поразительно разумное – и абсолютно неожиданное – замечание, Дейви снова нажал на газ.

– Но ведь есть такие, кто так делает, – сказал я. – Они играют потому, что им это нравится, и им не нужны все эти деньги, которые им платят. Они отдают их обществу.

– То они. А то мы. Ведь я, Дэнни, я – мальчик из среднего класса, мне такое как серпом, я же спать спокойно не буду. А ты делай как хочешь, никто тебе не мешает. Только не слишком удивляйся, если никто не скажет тебе спасибо. Отдать деньги совсем не так просто, как ты думаешь.

– Хмм, – промычал я скептически.

– Не веришь? – ухмыльнулся Дейви. – О'кей, вот будет следующая деревня, и мы попробуем что-нибудь отдать.

– Дейви, – начал я, – не устраивай здесь…

– Да нет, я вполне серьезно. Мы попробуем расстаться с частью наших денег. И посмотрим, кто их возьмет.

– Но я же говорил совсем про другое, а не о таком вот…

– Что так, что так, принцип один и тот же. – На пригорке показалась крошечная деревушка, и Дейви снова притормозил. – Ну вот, попробуем здесь. – Скорость «роллера» упала ниже сорока, впервые после Лондона. – Сделаем так, – ухмыльнулся Дейви. – Я попробую отдать эту машину, она для меня больше чем деньги. А стоит тысяч тридцать как минимум. Вот я и попробую от нее избавиться.

– Дейви, – вздохнул я, – кончай придуривать.

– Нет, нет. – Он выдохнул облачко серого дыма и притушил сигарету. – Я настаиваю.

Одним словом, мы остановились в этой деревушке, вышли на дорогу – послушать, как я тогда протестовал, вы бы подумали, что это моя машина, – и Дейви тут же направился к мужчине, подстригавшему живую изгородь перед маленьким, аккуратным домом.

– Извините, пожалуйста! – весело начал он, покачивая ключами с буквами «RR» на брелоке.

– Да? – выпрямился мужчина; лет пятидесяти, седоватый, в очках с толстыми линзами, он казался очень мирным и беззащитным.

– Вам нравится такая машина? – спросил Дейви, указывая на стоявший у обочины «роллс-ройс». Мужчина удивленно вскинул брови, а затем улыбнулся.

– Да, – сказал он, глядя на «роллер». – Да, она очень красивая.

– А вы хотели бы такую? – напирал Дейви.

– О, пожалуй, что да, только она мне не по…

– Она ваша, – сказал Дейви, протягивая мужчине ключи.

Тот взглянул на них, покачал головой, рассмеялся, но ничего не ответил. Не нашел, что ответить.

– Берите, – сказал Дейви, – я ведь вполне серьезно, я действительно хочу ее отдать. Берите ключи, а оформим все чуть попозже. Берите! – Он положил ключи на ладонь и буквально сунул их мужчине под нос; тот слегка отступил, неуверенно улыбнулся, взглянул на меня, на машину, обвел глазами дорогу и ближайшие дома, в том числе и собственный.

Я стоял, положив локти на не успевший еще остыть капот машины, солнце клонилось уже к закату; в теплом, как парное молоко, воздухе висела легкая дымка, ленивый, еле способный пошевелить листья ветер приносил горьковатый запах дыма. Тявкнула и тут же смолкла собака, где-то за холмами загудел поезд. Балфур все еще старался всучить мужчине ключи, но тот только улыбался, качал головой и озирался по сторонам. Я не мог взять в толк, и чего же это он высматривает? Жену свою, или еще кого, или просто опасается, как бы эту дурацкую сцену не увидели соседи?

Все оказалось и не так, и не так.

– Вы ведь из этой программы, да? – Мужчина напряженно хохотнул, приставил руку ко лбу козырьком и снова взглянул на дорогу, сперва в одну сторону, потом в другую. – Ведь да, – улыбнулся он Балфуру, – из нее? Из этой… как она там называется? Верно?

Дейви взглянул на меня. Я пожал плечами.

– Вы очень быстро догадались, сэр. – Дейви натянуто улыбнулся, вынул бумажник и протянул мужчине двадцатку. – Спасибо за ваше участие в программе.

Когда мы отъезжали, я снова взглянул на мужчину. Маленький, с растерянным лицом, он изучал двадцатку на просвет, в левой его руке были садовые ножницы.

Сияющий, как солдатская пуговица, Дейви лихо свернул с общественной дороги на щебеночный, обсаженный высокими тополями проезд; мелькнул новенький, бетон и стекло, ангар, за которым угадывалась взлетная полоса, еще немного – и покажется роскошный особняк.

– Ничья, – сказал я. – Ты все-таки заставил его взять деньги, двадцатку. Да и в любом случае это дурацкий пример. Абсолютно не относящийся к делу.

– Хрень это все, Дэнни, – ухмыльнулся Балфур. – Он отказался от тридцати косых. И даже сумей я