Диск, видневшийся в микенском небе, выглядел заметно меньше, чем на Голтаре. Бюро по найму располагалось неподалеку от главной станций фуникулера, той самой, на которую они прибыли три дня назад, поднявшись из пурпурной дымки вечернего Древодома в роскошное светло-вишневое сияние микенского заката. Теперь мимо Шеррис скользили вагоны, только что совершившие такой же подъем из фиолетового моря в хрустящую прохладу безоблачного утра. Шеррис послала свое первое сообщение прошлым вечером, получив ответ уже после ужина. Несколько минут спустя она запросила подтверждение из Дома у Моря, но ждать ответа не стала: обратно сигнал шел с трехчасовой задержкой, и к тому же на Голтаре было еще раннее утро. А Шеррис отнюдь не считала Сеньора Джалистера ранней пташкой.
Она еще раз перечитала оба ответа, стоя на краю тротуара. Мимо нее со звоном и гудением мчались трамваи и автомобили. Подставив лицо слабым лучам, она наслаждалась теплом после долгого пребывания в фарпекской полутьме. Солнце неярко освещало улицу, отражаясь в стеклянных стенах зданий, и согревало потоки людей и машин.
«НП, срочно», прочла она в третий раз. Но почему Призрак? — недоумевала Шеррис. Она натянула перчатки и застегнула пиджак. Поток транспорта остановился, толпа потекла через дорогу, увлекая ее за собой.
В небе показалась ревущая громада гидросамолета. Он сделал круг над городом и начал снижаться.
Озеро, наверное, еще не замерзло. Самолет скрылся за крышами зданий, и на лице Шеррис появилось тоскливое и задумчивое выражение.
Ночной Призрак. Они хотят, чтобы она отправила книгу на Ночной Призрак, не на Голтар, не в Дом у Моря, а на задворки системы.
Шеррис побрела к отелю, разглядывая зеркальные витрины. Слежки, кажется, не было. Из витрин на нее затравленно глядели ее собственные глаза. Поизучав свое отражение, Шеррис мысленно представила запыленные буквы — единственное, что осталось от «Универсальных Принципов»: «ВСЕ МЕНЯЕТСЯ».
Она поплотнее запахнула свой пиджак, вспоминая холодную гранитную поверхность саркофага деда, когда она в последний раз видела его в Жанте, и леденящий холод Призрака. Воспоминания захватили ее, и она вздрогнула.
Глава 16
Призрак
Физически здорова, вертелось в голове у Шеррис, в то время как нанятый ею корабль погружался в холодную, бедную кислородом атмосферу Ночного Призрака.
Физически здорова.
Шеррис оставила остальных в Небесном, где они должны были ждать, пока она закончит дела на Призраке, и договорится о месте последующей встречи. Пришли новости с Голтара: все вклады Мица заморожены, а Лог-Джам пытается получить официальное разрешение на его арест в связи с совершенным им небывалым преступлением. К делу уже подключились адвокаты Мица, к тому же у него оставалось немалое количество финансов, но он мог воспользоваться ими лишь по прибытии на Голтар, а Шеррис потратила немалую часть полученных по контракту средств, чтобы нанять частный космический корабль для путешествия на Ночной Призрак. Из новостей, а также по сети они узнали, что Гакха ожидали ее на Портовом Острове. Она уже достаточно долго путешествовала под именем Исул Демри, чтобы Гакха могли об этом узнать.
Шеррис не была на Призраке с той самой аварийной посадки, которая спасла ее и чуть не погубила одновременно. Разрушенный экс-налоговый клипер, словно метеорит, пронзил разреженный воздух крошечной луны. Благодаря непрекращающемуся вращению судно получило возможность скользить, замедляя ход и планируя к покрытой снегом поверхности планеты. Шеррис не помнила, что происходило с ней после того, как она прокричала Мицу насчет кратера, названного ее именем (а Миц все равно этого не услышал).
Позднее в отчете о крушении было сказано, что судно, по-видимому, прекратило маневрирование с помощью гироскопов, находясь в десяти километрах над поверхностью, в то время как его скорость еще превышала километр в секунду. После этого корабль немедленно начал кувыркаться, распадаясь на куски, так что Шеррис спасла лишь счастливая случайность. Центральный отсек корабля, в котором находились боевая кабина, системы жизнеобеспечения и главная плазменная установка, остался относительно невредим, приняв практически шарообразную форму, и его скорость продолжала замедляться, кувыркаясь в воздухе и разбрасывая во все стороны обломки горящей обшивки.
Шеррис совершенно не помнила, что происходило в эти последние мгновения, а также самого удара. Бесформенный обломок, внутри которого находилась кабина, глубоко зарылся в снежную лавину — одну из многих, беспрестанно кочующих по снежным полям планеты, словно дюны по песчаной пустыне.
В нескольких километрах от места крушения оказался краулер, перевозивший оборудование для шахт. Экипаж отыскал ее весьма вовремя — еще несколько минут, и было бы поздно. Она была зажата между дымящимися радиоактивными обломками корабля, погребенными под двумястами метрами снега в конце длинного ледяного туннеля, проделанного упавшим судном.
Экипаж краулера вызволил Шеррис из заточения, медики с Главной шахты оказали ей первую помощь, а тем временем из Тренча, столицы Призрака, доставили специальное оборудование, на которое было наложено военное эмбарго, чтобы ослабить последствия облучения, едва не приведшего к ее смерти.
Лишь через два месяца Шеррис удалось привести в сознание. К тому времени война месяц как закончилась, и из черепа Шеррис извлекли стандартную коммуникационную плату. Эффекты синхронейросвязи оказались необратимыми, а нанотехнология и техника клонирования тканей, которые позволили избежать последствий радиационного облучения, были применены лишь после завершения основного курса лечения.
И, по всей вероятности, тогда же оказалось добавлено кое-что еще: кристаллический вирус, который рос внутри ее черепа долгие годы; ничем не обнаруживая своего присутствия вплоть до того поспешного бегства по днищу старого танкера в Лог-Джаме несколько недель назад.
Воспоминания Шеррис о шахтерском госпитале не отличались особой отчетливостью. Госпиталь военной тюрьмы в Тенаусе запомнился лучше. Там она постепенно поправлялась, ожидая, пока вступит в действие окончательное мирное соглашение, и занимаясь гимнастикой, дабы вернуть своему телу утраченную форму, а также стараясь по мере возможности упражнять и свой мозг. Она напряженно (по мнению больничного психолога, даже слишком напряженно) пыталась припомнить все малейшие детали собственной биографии, начиная с пятилетнего возраста, поскольку жутко боялась, что лечение изменило ее, разрушив память и превратив в другого человека.
Шеррис хотела вспомнить все, абсолютно все, а затем попытаться определить, действительно ли эти воспоминания совпадают с происшедшим в действительности. Она побаивалась, что им удалось каким-то образом внести изменения в ее память.
Наконец ей показалось, хотя она и не могла судить с полной уверенностью, что видимых пробелов в ее памяти нет. Когда Шеррис разрешили посылать и получать письма, то люди, с которыми она поддерживала связь, тоже оказались такими же, как она их запомнила, а они, казалось, тоже не заметили в ней никаких изменений.
Знакомым приходилось ей писать, так как визиты в госпиталь были запрещены, а связь поселения Тенаус практически со всей остальной системой осуществлялась с несоразмерно большой задержкой, не позволявшей вести обычные разговоры. Как-то раз ей позвонил из Последнего Пристанища на микенской орбите Миц, и это показалось Шеррис самой лучшей беседой в ее жизни. Слова собеседника приходили лишь минуту спустя, и в паузах между репликами приходилось просто сидеть, глядя на экран и разговаривая с остальными. Шеррис приносила с собой книгу, чтобы читать в перерывах. Но тогда она сидела, не отрывая
