Ранним утром налетает ветер и разгоняет туман. Я, не разлепив толком глаз, одеваюсь и пытаюсь вспомнить сны. Но даже не уверен, что сегодня ночью мне что-то снилось.

В небе над водой туман медленно поднимается, открывает моему взору серые силуэты огромных раздутых пузырей. Сколько хватает глаз, вдоль мостя висят аэростаты воздушного заграждения.

Их, наверное, сотни. Они плавают в воздухе вровень с крышей, а то и над нею. Частью они заякорены на островах, частью принайтовлены к траулерам и другим судам.

Последние сгустки тумана уходят вверх, рассеиваются. Броде бы денек будет недурной. Аэростаты слаженно колышутся в небе, напоминая даже не стаю птиц, а скорее косяк исполинских серых китов, чьи могучие тела медленно дрейфуют в ласковых атмосферных течениях. Я вжимаю лицо в холодное оконное стекло, осматриваю море и горизонт, приглядываюсь под самым острым, каким только возможно, углом к расплывчатому боку моста. Аэростаты везде, пересекают все небо, до ближайшего каких-то сто футов, до других — несколько миль.

Наверное, это для того, чтобы предотвратить новые авиарейды. Реакция, как по-моему, несоразмерная угрозе.

Приподнимается заслонка над щелью для почты, на ковер падает письмо. Это приглашение от Эбберлайн Эррол. Нынче утром она хочет порисовать на сортировочной станции в нескольких секциях отсюда, и не соблаговолю ли я составить ей компанию?

Похоже, и вправду денек намечается приятный.

Я вспоминаю, что надо отправить письмо доктору Джойсу, написанное после того, как я избавился от шляпы. Пусть добрый доктор узнает, что я бы хотел отложить сеанс гипноза. Примите мои извинения, уверяю, что буду рад в любое время встретиться с вами и обсудить мои сны, тем более что они в последнее время более связные, а стало быть, лучше подходящие к изначально выбранной вами методике.

Я кладу оба письма в карман и гляжу напоследок в окно. Аэростаты медленно покачиваются в утреннем свете, как будто это огромные швартовные бочки плавают на какой-то невидимой снизу поверхности.

Кто-то стучит в дверь. Хотелось бы надеяться, что это ремонтник — явился чинить телевизор, или телефон, или и то и другое. Поворачиваю ключ и пытаюсь отворить дверь, но не тут-то было. Стук повторяется.

— Да? — спрашиваю, дергая за ручку.

— Пришел взглянуть на ваш телевизор! — отвечает с той стороны мужской голос. — Это мистер Орр?

Я воюю с дверью. Ручка поворачивается, дверь не открывается.

— А? Мистер Дж. Орр? — кричат снаружи.

— Да, да. Подождите секундочку, никак не открыть чертову дверь.

— Хорошо, мистер Орр.

Я тяну, дергаю ручку, кручу ее, трясу. До сих пор даже ни намека не подавала, стерва, что с ней не все ладно. Может, в этой квартире всё с полугодовым сроком годности?

Начинаю злиться.

— Мистер Орр, вы уверены, что отперли дверь?

— Да, — пытаюсь говорить спокойно.

— И тем ключом, каким положено? Уверены?

— Абсолютно! — кричу.

— Я просто на всякий случай спросил. — Голос снаружи мне кажется насмешливым. — А вы не меняли дверь, мистер Орр?

— Нет! Нет, не менял.

— Тогда я вот что вам посоветую. Просуньте ключ в прорезь для почты, а я попробую отпереть с этой стороны.

Он пробует. Ничего не получается. Я отхожу к окну, глубоко дышу и гляжу на скопище аэростатов. Затем возвращаюсь и слышу невнятный разговор за дверью.

— Мистер Орр, это телефонный мастер, — докладывает другой голос. — У вас что-то с дверью?

— Он открыть не может, — отвечает первый голос.

— А вы точно отомкнули? — спрашивает телефонист. Дверь трясется. Я молчу.

— А у вас тут нет другого входа? — кричит второй.

— Я его уже спрашивал, — говорит первый. Снова стук в дверь.

— Что? — спрашиваю.

— У вас есть телефон, мистер Орр? — интересуется телевизионщик.

— Ну конечно же есть! — возмущенно отвечает спец по телефонам.

— Мистер Орр, а знаете что? Позвоните в «Помещения и коридоры», там дежурят ре…

— Да как он позвонит?!! — не может поверить своим ушам телефонист. — Я же для чего, по-твоему, пришел? Чинить его телефон.

Я возвращаюсь к окну — пока телефонный мастер не предложил мне включить телевизор, чтобы скоротать время.