можно было видеть происходившее, уже уничтожены. Остатки флота Меркатории преследуются и ликвидируются.

— Их травят как собак, наблюдатель Таак. — Друнисин, глядя прямо на него, употребил инглийское слово. — Загоняют. Их системы блокируются, связь глушится, их судьба предрешена — все для того, чтобы никакие прямые сведения об этом корабле и его возможностях, пусть и собранные через вторые руки, никуда не просочились. Должен добавить, что рассматривался и такой вариант, как ваша полная аннигиляция.

— Я благодарен, что для меня сделали исключение. И что, ни одному кораблю, который находился над Наскероном, не позволили спастись?

— Ни одному, — сказал древний насельник.

— Те, кто начинает войны, должны быть готовы к последствиям, — нравоучительно прогремел Айсул.

— А что потом? — спросил Фассин.

— Прошу вас, уточните.

— Это что — начало войны с Меркаторией или по крайней мере с той ее частью, что представлена Юлюбисом?

— Я так не думаю, — сказал Друнисин таким голосом, будто прежде ему эта мысль даже не приходила в голову. — Если только они не предпримут еще одну попытку вторжения. Как вы думаете, Фассин Таак, они ее предпримут?

Фассина одолевали дурные предчувствия: поскольку насельники неисправимо пренебрежительно относились к разведке, сказанное им вполне может стать единственной информацией по насущному для насельников вопросу: только с этой информацией они будут работать, только на ее основе принимать решения.

— По-моему, нет. Я полагаю, они ужаснутся, оценив размеры сегодняшних потерь, и дважды подумают, рисковать ли еще раз своим флотом в свете грозящего им вторжения. Если же вторжение не удастся или система будет в конечном счете освобождена, то, возможно, будет предпринята попытка выяснить, что случилось, и нет сомнений — некоторые будут настаивать на возмездии в той или иной форме. Хотя, если говорить кратко, по тому немногому, что я знаю об Отъединении Эпифания-пять, нельзя исключать, что они тоже, так сказать, нарушат границы. — Он посмотрел на Друнисина и Сетстиина, которые не проронили ни слова. — Впрочем, я не сомневаюсь, вы готовы их встретить. — Снова молчание. — Я даже могу предположить, что меркаторийские власти системы Юлюбиса, узнав о случившемся здесь и поняв, что вы не рассматриваете это как начало войны, даже могут предложить вам союз против Отъединения Эпифания-пять.

— Зачем нам это нужно? — равнодушным тоном спросил Друнисин.

День был такой долгий и трудный, что у Фассина просто не было сил начинать объяснения. С другой стороны, вопрос, заданный таким старым и опытным существом, как Друнисин, все равно, вероятно, был риторическим.

— Забудем об этом, — сказал Фассин. — Действуйте так, будто ничего не случилось. Свяжитесь с Глантином и сделайте несколько полезных предложений относительно восстановления совместного комплекса наблюдателей.

— Мы так или иначе собирались это сделать, — сказал Сетстиин довольным голосом.

Фассин в ответ отправил сигнал улыбки. Он все еще ломал голову над тем, что такое этот громадный истребитель флотов в мгновение ока. Кто создал эту колоссальную машину? Какого рода неизвестные ранее общественные структуры и циклопические производственные мощности цивилизации насельников могли создать нечто столь устрашающее? Был ли этот корабль единственным? Имелось ли что-то подобное вне Наскерона? Скорби небесные, может быть, их целый флот? Не означало ли это, что все насельнические заявления о секретных кораблях и гипероружии — правда? Могли ли наскеронские насельники при желании просто смести Отъединение Э-5 и спасти Юлюбис от вторжения? Или помериться силами с Меркаторией, если их разозлить? Не означает ли это, что теперь насельнический список становится реальностью, что речь не идет о чудовищной трате времени или просто о шутке? Как бы ему хотелось перед этой встречей поговорить с Сетстиином тет-а-тет, выяснить, что произошло после их недавнего разговора. Так или иначе, ему при малейшей возможности придется задать некоторые из этих вопросов.

— Таким образом, — сказал Друнисин, — мы подходим к вопросу, почему Отъединение и Юлюбисская Меркатория решили, что имеет смысл попытаться попасть на Наскерон таким вот образом и такими силами. Есть какие-нибудь мысли на этот счет? У кого-нибудь? — Древний насельник оглядел всех присутствующих.

— Я думаю, это может иметь отношение ко мне, — признался Фассин.

— К вам, Фассин Таак? — переспросил Друнисин.

— Меня послали сюда найти кое-какую информацию.

— И для ее получения вам понадобилась помощь небольшого военного флота?

— Нет. Но они могли решить, что мне угрожает опасность.

— От кого?

— Не знаю.

— Итак, речь идет об информации, которую Меркатория считает столь важной, что готова ради нее воевать. И это перед лицом возможного вторжения в ближайшие месяцы или годы? Значит, это весьма важная информация. Может быть, в наших силах помочь? О чем идет речь?

— Спасибо. Я думаю, что сам уже близок к ее обнаружению.

— Да, — сказал Валсеир. — Насчет этого самого…

— Что? — переспросил его Фассин.

— Насчет истории с папкой в сейфовом ларце и передачи ее лично Чимилиниту из Дейлте…

— Да?

— Она не совсем верна.

— Не совсем?

— Не совсем.

— А насколько она верна?

Валсеир чуть откатился назад, явно размышляя. На его сигнальной коже появился рисунок удивления.

— Вообще-то она верна почти целиком, — сказал он.

— А та часть, что неверна? — терпеливо спросил Фассин.

— В сейфовом ларце не было никакой папки.

— Значит, у Чимилинита нет этой информации?

— Правильно.

— Понятно.

— Я все еще жду объяснений касательно точной природы этой важной, пусть и скудной, информации, — холодно сказал Друнисин, глядя на Валсеира.

«Вот черт, — подумал Фассин, — если Валсеир скажет им, о чем речь, и оно в самом деле существует, то они могут просто поубивать нас всех».

Возможно, та же самая мысль пришла в голову и Валсеиру.

— Она предположительно связана с методом передвижения быстрее света, — сказал он заслуженному командиру.

Панцирь Сетстиина ненадолго засветился весельем. Друнисин смотрел, демонстрируя максимальное безразличие, какое только был способен напустить на себя пожилой насельник.

— Ну и?..

— Древнее приложение к еще более древней книге — которую выменял наблюдатель Таак более двух столетий назад во время «экспедиции», как это называют быстрые, — упоминает о методе передвижения со сверхсветовой скоростью без обращения к Аджутадже и Каннуле, — сказал Валсеир, используя слова, которые Фассин опознал как насельнические обозначения порталов и червоточин. Фассину хотелось думать (и он серьезно надеялся), что Валсеир говорит достаточно извиняющимся тоном, в котором присутствует и иронический юмор. — Смотрителя Таака послали сюда для попытки узнать подробности этой, гмм,