Маленький газолет парил в середине сфероида библиотеки, вдоль стен и на полу стояли стеллажи с кристаллами. Свет проникал внутрь сквозь прозрачный потолок, а единственная огромная дверь выходила на широкий балкон без перил.
Дом Сетстиина находился в городе Аоуне, в середине газового пространства экваториальной зоны. Мимо широкого окна медленно проплывали темно-оранжевые и желтые облака.
— Вы так думаете? — сказал Сетстиин. — А все же попробуйте, уж будьте так добры. И умоляю, скажите, могу я что-нибудь для вас сделать? Проходите, присаживайтесь.
Они уселись на углубленные сиденья, между которыми стоял низкий столик. Рядом с одним из кресел стоял другой стол, куда больше и солиднее.
— История у меня для вас длинная, — сказал Фассин.
— Такие я и люблю! — воскликнул Сетстиин, подтыкая под себя длинные одеяния.
Фассин задумался на минуту, словно собираясь с мыслями. Сетстиину показалось, что человек стал каким-то вялым, более медлительным, чем раньше.
Фассин рассказал сурлу о своих приключениях с того времени, как они виделись в последний раз на борту планетарного протектора (Отрицаемый) «Изавт». Еще он, извинившись за возможную медлительность и забывчивость, рассказал чуть подробнее о том, что делал до этого; ему многое пришлось пережить в последнее время, и некоторые воспоминания, потерявшись, с трудом находили путь на поверхность, к свету.
Он не сказал в точности, что ему приказано было искать и добыть, и мог лишь в самых общих словах описать насельнику случившееся, после того как воэны атаковали «Велпин», но все же он рассказывал настолько подробно, насколько считал возможным.
— Не понимаю, — сказал насельник. — Вы хотите сказать, что… были в другой звездной системе? На другой стороне галактики? Я… я понять не могу…
— Я бы и сам отнесся к такому рассказу более чем скептически, — сказал Фассин. — Я провел все тесты, какие только мог придумать, но я определенно был в тех местах, какие называл мне капитан- истиннодвойня.
— Знаете, сейчас можно творить чудеса с ВР — не отличишь от истинной, — неуверенно сказал Сетстиин.
— Знаю. Но то, что видел я, было истинным или намного превосходило самую расчудесную виртуальную реальность.
Сетстиин помолчал несколько мгновений.
— Знаете — только поймите меня правильно, — вид у вас очень уж побитый, Фасс, дружище.
Насельник разглядывал всевозможные вмятины и царапины на корпусе маленького газолета, появившиеся за последние несколько месяцев. Частично вышедший из строя, слегка деформированный левый манипулятор неловко висел сбоку стрелоида. Фассину было чуть стыдно за внешний вид своего газолета, словно он явился в библиотеку богатого господина, одевшись в грязное тряпье.
— Да, — согласился он. — Я не собираюсь притворяться, будто моя память осталась такой, как прежде. Пострадал накопитель газолета, да и мой собственный мозг стал работать хуже. — Он рассмеялся. — Но я знаю, что видел, чувствовал, слышал и вкушал. Я стоял на скалах, смотрел, как набегают на берег волны соленого океана, и я на самом деле был там, Сетстиин. Я там
Насельник наморщил свою сенсорную мантию и произвел небольшие движения вверх-вниз, эквивалентные дыханию.
— Не сомневаюсь, вы верите в то, что верите, Фассин, а я всегда был склонен верить вам. Однако многие другие не будут столь снисходительны. Не думаю, что стоит поднимать из-за этого сильный шум.
— Возможно, вы правы.
— И… я хочу сказать… Если эта червоточина так засекречена, зачем они возили вас… якобы возили на другой конец галактики, вообще куда-нибудь за пределы системы Юлюбиса?
— Чтобы доказать, что этот миф — реальность. Кое-кто считает… кое-кто из насельников считает, что настало время перемен. Возможно, им неизвестны все детали, но они хотят, чтобы правда выплыла на свет. Никто не желает брать на себя ответственность за
— А этот… уракапитан? Кто, вы говорите, он такой?
— Истиннодвойня.
— Да, я слышал, они часто бывают уракапитанами. Но понятия не имел, что они морочат другим мозги, делая вид, будто путешествуют в такую даль. А как его — их зовут?
— Простите, но я не могу обмануть их доверия.
— Да, конечно, конечно. — Сетстиин, казалось, задумался, — Значит, если рядом с Наскероном есть эта червоточина, то кому она принадлежит? Кто ее контролирует? И непременно нужно задать такой вопрос: где именно она находится? Порталы червоточин — они ведь такие большие, заметные — разве нет?
— Они могут быть и довольно маленькими. Но вы правы, их давно бы уже кто-нибудь заметил.
— Да, согласен.
— И я думаю, ими управляет какой-нибудь клуб, или братство, или что-то в этом роде, отвечающее за оборону планеты.
— Да, я полагаю, это… довольно очевидно.
— Потому-то я и пришел к вам, Сетстиин, — сказал Фассин. — Я подумал, может быть, вы что-нибудь слышали об этом, о группе насельников, которые пользуются этими порталами.
— Я? — Насельник был словно удивлен, чуть ли не потрясен. — Да нет же. То есть я хочу сказать, что обычно ни в чем таком не участвую. Но это было бы нечто из ряда вон, верно? Я хочу сказать, если бы выяснилось, что здесь все время был этот ход. Правда?
— Существуют истории, мифы обо всей этой сети.
— А, насельнический список? — Сетстиин помолчал, потом продолжил: — Вы ведь его искали все это время?
— Не список, а преобразование, которое будто бы должно содержать ключ к списку, — сказал Фассин.
— И вы его нашли?
Фассин помолчал несколько мгновений. Сетстиин смотрел, как маленький газолет демонстративно разглядывает библиотеку.
— Тут у вас можно говорить? Я хочу сказать — тут безопасно? — спросил Фассин.
— Хотелось бы надеяться, — сказал Сетстиин. — А в чем дело?
— Мы могли бы перейти на сигналы, Сетстиин? — спросил Фассин, — Для меня это теперь труднее, чем говорить, так что вам это, возможно, не очень понравится, но так будет безопаснее.
«Конечно», — отправил насельник.
«Понимаете, я думаю, что, возможно, нашел преобразование», — осторожно послал человек.
«Правда?»
«Правда».
«Вы ведь понимаете мой скептицизм».
«Он вполне естествен».
«И где же вы нашли это преобразование?»
«На теле мертвого насельника, в могилайнере итинов на краю галактики».
«Ух ты. И как же он там оказался?»
«Он был в чем-то вроде сейфового ларца».
«И кто же его туда положил?»
«Не знаю».
«И что же собой представляет это преобразование?»
«Это уравнение».
«Математическое?»
«Да. Оно отчасти выглядело так, как многие и предполагали — как код и частота для передачи
