увенчается полным триумфом.

– Он бил тебя?

– Нет. Конечно, нет. Робин, ты поможешь мне? Я знаю, что не имею права просить тебя об этом, особенно после того, что ты предложил мне несколько недель назад. Но мне больше не к кому обратиться. Я не могу поехать к дяде Сайрусу. Так ты поможешь мне?

Вид у Робина был усталый, подавленный. Ее тронуло его участие. Неужели она так много для него значит? Он имел полное право умыть руки и не заботиться о ее дальнейшей судьбе, после того как Кассандра отказала ему.

– Не знаю, смогу ли я чем-то помочь тебе, Касс. Он ведь теперь твой муж. Ты вступила с ним в брак по собственной воле. Роксли.., владеет тобой.

– Но я должна знать все до конца. А он никогда мне не скажет. Роксли говорит, что не стоит ворошить прошлое. Но я хочу выяснить все; кто он на самом деле? Что произошло между ним и папой? И как он выиграл Кедлстон – в честном поединке или же жульничал? Если Роксли – шулер…

– А если не удастся доказать, что он шулер? – хрипло спросил Робин. – На твоем месте, Касс, я не питал бы иллюзий на этот счет.

–  Роб, – она сжала его руку, – помоги мне! Разузнай все, что касается этой истории. Но нет, как я могу просить тебя об этом? Ведь для этого тебе придется ехать в Лондон и расспрашивать всех. А ты так давно не был у себя дома, да кроме того, я знаю, ты не любишь жить в городе. Ты прав. Я по собственной воле вышла за него замуж – мне и отвечать за все последствия такого необдуманного шага. Надеюсь, Роксли не будет жесток со мной. Он предоставил мне свободу действий и даровал право иметь собственные апартаменты. У него… Ох. Роб! У Роксли есть телохранитель, который называет себя его слугой. Такой ужасный великан! Во всей Англии не найдется другого такого. Когда я спросила Най.., виконта Роксли, уж не убил ли кого мистер Стаббс, он рассмеялся и сказал, что у него на этот счет нет никаких сомнений.

Робин похлопал ее по руке:

– Я отправляюсь в Лондон, Касс. Завтра же. Даже домой заезжать не буду. Я во что бы то ни стало докопаюсь до истины! Если Роксли – шулер и это удастся доказать, если дядя уличил его в чем-то подобном, то.., кузина, я ни черта не смыслю в законах, но уверен, что есть способ избавить тебя от этого брака. А ты уже…

– Да, – ответила она, поняв его с полуслова. – Да, уже. Видишь ли, он рассказал мне все это только вчера.

– Не думаю, что это облегчит нашу задачу. Даже если мы докажем, что твой супруг – шулер и негодяй, это еще не повод для развода. Не стоит уповать на это. Касс. Но я сделаю все, что в моих силах. Клянусь тебе!

– О Роб! – Кассандра снова уткнулась ему в плечо, а он обнял ее, успокаивая. – Ты обещаешь мне? Как ты добр! Ах, ну почему я всегда любила тебя как брата! Но нет, тебе гораздо лучше без меня, чем со мной. – Она подняла голову и улыбнулась ему:

– Как бы я хотела, чтобы ты был моим братом. У меня был бы самый добрый и заботливый брат на свете. – Кассандра приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Робин посмотрел через ее плечо и улыбнулся.

– Пейшенс! – Он махнул рукой. – Ты тоже пришла оплакивать мой отъезд? Вижу, мне следует почаще появляться здесь и гостить подольше. – И Робин натянуто рассмеялся.

Но Пейшенс, бледная как мрамор, словно приросла к месту и не взяла протянутую ей руку.

– Прошу прощения, я не хотела вам мешать! – пролепетала она.

Только тут Кассандра поняла, что подумала Пейшенс, увидев их с Робином. Как эгоистично с ее стороны отнимать у Робина последние часы его пребывания в коттедже! Наверное, сердце Пейшенс рвется на части.

Кассандра рассмеялась:

– Робин бранит меня и бранит. Представляешь, он одобряет Найджела, который настаивает на том, чтобы я не занималась неженским делом. Похоже, Пейшенс, скоро я стану такой же беспомощной дамочкой, как и большинство замужних леди, неспособных позаботиться о себе, и предоставлю мужу распоряжаться моей жизнью и имением. Как это тоскливо! Но я простила Робина и только что пожелала ему доброго пути. А сейчас я уже соскучилась по Найджелу: не видела его целый час – нет, больше. Интересно, он тоже скучает по мне? Мне пора домой.

– Я провожу тебя. Касс, – предложил Робин.

– Да, будьте так добры, сэр. Но я соглашаюсь не ради себя, а ради Пейшенс. Сама я в провожатых не нуждаюсь, а вот Пейшенс нельзя возвращаться из Кедлстона одной.

Пейшенс прикусила губу и покраснела. «Ну вот, – подумала Кассандра, – кузина теперь непременно меня простит. Пейшенс и Робин будут вместе целый час, г если у кузины есть хоть крупица здравою смысла, она растянет возвращение больше чем на час. Нет, конечно, так не получится. Пейшенс слишком застенчива, а Робин чересчур привержен правилам приличия».

Как хотелось Кассандре, чтобы эти двое были счастливы! Они ведь самые близкие ей люди.

– Подождите меня пять минут! – весело крикнула она, спускаясь с холма. – Я попрощаюсь с тетушками и скажу, что Пейшенс идет вместе с нами.

«Странно, – думала Кассандра, – прошло уже три недели, а жизнь по-прежнему продолжается и внешне совсем не изменилась. Конечно, отчасти причина в том, что дом полон слуг, рядом многочисленные соседи, не говоря уже о постоянно проживающей в доме одной из тетушек и кузине с другой тетушкой в коттедже».

Есть перед кем поддерживать видимость благополучия.

Соседи из окрестных поместий, увидев графиню Уортинг после недельного уединения, последовавшего за ее свадьбой, заключили, что она совершенно счастлива и трогательно влюблена в своего красавчика мужа. Графиня и раньше была очаровательна и улыбчива, а сейчас она просто лучилась от радости, и глаза ее сияли.

Виконт Роксли, похоже, без ума от супруги и предан ей всей душой. Хотя он прекрасно воспитан, приятный собеседник, всем было ясно, что он не видит никого, кроме жены. Это снискало ему всеобщее одобрение. Роксли смотрел на нее с такой нежностью, что другие супружеские пары невольно начинали завидовать их счастью. И когда пошли слухи, что он ведет себя как хозяин Кедлстона, никто не хотел думать о нем плохо. Напротив, все приняли это как должное: было бы странно, если бы такой человек, как виконт, позволил жене командовать собой, хотя она и богата.

Да, Роксли – настоящий мужчина; таково было мнение женской половины общества. Самые смелые из дам добавляли (разумеется, когда поблизости не было мужей), что и внешне он весьма недурен. Мужчины отзывались о нем с не меньшим уважением, ибо Роксли сумел поставить себя так, что графиня признала в нем хозяина.

Даже леди Беатрис в конце концов сдалась – наверное, потому, что Найджел не старался завоевать ее расположения. В беседах с ней он выказывал уважение и рассудительность, в результате чего несколько дней спустя после возвращения леди Беатрис в Кедлстон она уже больше не считала его безмозглым щеголем. Она одобряла то, что Роксли обсуждает дела с Кобургом и подолгу разъезжает по поместью, желая определить масштаб предстоящих работ.

Что касается леди Матильды, та с самого начала прониклась к нему самыми теплыми чувствами. Он совершенно покорил эту даму, сказав, что она может рассчитывать на его помощь в любое время дня и ночи, поскольку ее брат живет за десять миль отсюда, а племянник и того дальше.

А Пейшенс просто обожала его.

– Как ваша нога? Не болит? – спросил он как-то, провожая ее до дому. Служанка Пейшенс шла чуть позади. – Я никогда не прощу себе, если вы будете хромать.

– Ах, милорд, нога у меня совсем прошла! – заверила его Пейшенс, улыбаясь. – Я сама виновата: следовало быть внимательнее. Вы тут ни при чем. И я все равно рада, что так получилось: вы с Кассандрой остались тогда наедине у водоема, а теперь женились на ней.

– Я должен поблагодарить вас. – Виконт почтительно поднес ее руку к губам. – Водоем – самое романтичное место в мире. Оно как нельзя лучше подходило для того, чтобы сделать предложение вашей кузине.

– Правда? – Ее широко распахнутые глаза улыбались. – Но ведь вы уехали в тот же день! Я так огорчилась, признаться.

– Меня попросили уехать. Моя любимая решила поразмыслить в мое отсутствие, сможет она жить без меня или нет. К счастью, Кассандра пришла к выводу, что нет.

Пейшенс была очарована его искренностью.

– О, я так счастлива за вас! – воскликнула она. – Господи, как я рада! Но как кузина могла сомневаться?

– И то верно. – Виконт лукаво подмигнул ей. – Должен признаться, я всю неделю места себе не находил от волнения. Ну а как вы, мисс? Неужели небезызвестный нам обоим джентльмен намерен до конца своих дней жить в двенадцати милях от вашего коттеджа?

Пейшенс залилась краской.

– Да, – продолжал виконт, – некоторые джентльмены слепы на оба глаза, глухи на оба уха, а вместо сердца у них камень. Таких непременно надо.., подтолкнуть.

Пейшенс рассмеялась:

– Для Робина я всего лишь маленькая кузина, милорд.

– Что ж, – возразил виконт, поигрывая лорнетом, – в таком случае кое-кто непременно напомнит мистеру Барр-Хэмптону, что время идет своим чередом и маленькие кузины вырастают и превращаются в прелестных молодых леди, которые в общем-то совсем и не кузины иным джентльменам.

На этом они расстались, весьма довольные друг другом, как два заговорщика.

Однажды утром, собирая с Кассандрой розы в саду для леди Матильды, Пейшенс решила выразить подруге свою радость.

– Ax, Касс! – воскликнула она. – Это похоже на сказку. Виконт Роксли так хорош собой, так мил и так предан тебе! А ведь всего месяц назад ты совсем не знала его. Как был бы счастлив дядюшка, если бы дожил до этого дня!

Кассандра выдавила из себя улыбку – одну из тех, каким обучилась на второй день после свадьбы. Нет, Пейшенс не должна ничего