Рид, с недоверием глядя на него. — Вам выдали, можно сказать, приз, а не приглашение, сэр.
— Не идешь? — воскликнул капитан Роландсон. — Из всех офицеров батальона они пригласили одного тебя, Боб, не считая самого генерала, а ты с полным безразличием пожимаешь плечами и заявляешь, что не пойдешь?
— Моего отсутствия никто не заметит, — сказал Блейк. — Не думаю, что лорд Веллингтон, не увидев меня, расстроится. Меня пригласили только потому, что я имел возможность оказать ему маленькую услугу.
— Маленькая услуга заключалась в том, что ты отправился в Саламанку и позволил французам взять тебя в плен, с тем чтобы заманить их в ловушку с помощью ложной информации, — сказал капитан Роландсон. — Не думаю, что все подробности твоего подвига остались тайной, Боб. Ты настоящий герой, дружище, а боишься на людях показаться.
— Что ты говоришь? Какой тут страх! — нетерпеливо перебил его Блейк.
— Сходи, — продолжал Роландсон. — Дай своим людям передышку. С тех пор как мы оказались здесь, ты на них рычишь, придираешься по пустякам.
— Неправда, — огрызнулся Блейк.
Но его друг лишь кивнул в подтверждение своих слов и призвал в свидетели лейтенанта Рида:
— Ведь правда, Питер?
— Люди не возражают, — сказал лейтенант, — они знают, что в случае опасности он всегда о них позаботится. А кроме того, они понимают, что он скучает по той леди, извините, что напомнил, сэр.
— А я, черт возьми, не извиню! — рявкнул Блейк и, вскочив на ноги, уронил стул. — Я солдат, лейтенант, а не какой-нибудь мерзкий бабник.
— Боб, — настойчиво повторил Роландсон, — сходи на бал. А возвратившись, расскажешь нам все подробности, чтобы мы умерли от зависти. Если мы зазимуем здесь, жизнь обещает быть скучной. Можно было бы ожидать, что Массена попытается снова атаковать, хотя бы из гордости. Но он пока ничего не предпринимает. Абсолютно ничего. Сходи на бал, старина.
Блейк вздохнул.
— Извини, Питер, — обратился он к лейтенанту, — не знаю, что на меня нашло в последнее время. Наверное, во всем виноваты проклятые дожди. Ладно, почищу мундир, выстираю сорочку, наведу глянец на сапоги, подстригу волосы и поражу местную элиту своим видом. Я даже танцевать буду, пропади все пропадом. Теперь довольны вы, оба?
Его друзья переглянулись, усмехаясь. — Радуется, счастливчик, что приглашен на бал, — сказал Роландсон. — Не может сдержать возбуждения.
Блейк выругался, и его друзья громко расхохотались. Бал и ужин. Может быть, они поднимут его настроение. Ему вспомнились два последних бала, на которых он присутствовал: в Лиссабоне и в Висо. Он постарался отогнать мысли о прошлом.
Не будет он вспоминать. Но как? Ослепительно прекрасная Жуана вся в белом. И та же самая Жуана, которая шла с ним через горы и переносила вместе с ним все невзгоды пути, не жалуясь и всегда пребывая в хорошем настроении. Жуана — женщина, которая была его любовницей. Все. Он больше не будет вспоминать.
Интересно, находится ли она еще в Лиссабоне или Уаймен уже отправил ее в Англию? Помолвлены ли они? А может, уже поженились на скорую руку перед ее отъездом? Нет, он больше не будет ни о чем думать.
Он пойдет на бал. Возможно, бал для него — самое лучшее средство прийти в себя. И танцевать он тоже будет. Там, несомненно, найдется немало португальских красавиц. Он будет танцевать и флиртовать. И возможно, найдет какую-нибудь женщину, с которой переспит. Может быть, дьяволы, терзавшие его душу, оставят его в покое, если он сможет вернуться к нормальной жизни, которая была у него в течение одиннадцати лет его армейской службы?
Он сказал Жуане, что будет любить ее всю жизнь, и верил, что говорит чистую правду. Но тосковать по ней он не намерен. Он не намерен испортить свою жизнь и превратить в сущий ад жизнь своих подчиненных из-за того, что расстался с нею. Как бы там ни было, она осталась в прошлом. А ему надо жить в настоящем и, возможно, даже заглянуть в будущее.
Праздник удался на славу. Практически все, кто имел вес в обществе, присутствовали на обеде и на балу лорда Веллингтона. Все офицеры были в великолепных парадных мундирах, по сравнению с которыми одежда гражданских лиц из португальской знати казалась тусклой и однообразной. Дамы в ярких туалетах демонстрировали самые броские драгоценности, чтобы их не затмил блеск офицерских мундиров. Только Жуана была в белом.
Войдя в бальный зал после обеда, она огляделась вокруг, чтобы узнать, что за гости были приглашены только на бал и ужин. Она была твердо намерена поразвлечься. Трудно было бы поверить, что она и есть та самая Жуана Рибейру, которая следовала за армией по горным тропам. Она снова полностью перевоплотилась в маркизу дас Минас.
— Вам придется подождать своей очереди, Джек, — сказала она, похлопав по руке веером майора Хэнбриджа. — Дункан просил оставить за ним первый танец. А следующий я не могу обещать. Как вам известно, я не обещаю танцы заранее.
— Значит, Жуана, — вздохнул майор, — мне придется включиться в забег после танца, и меня наверняка обгонит какой-нибудь молоденький лейтенант, у которого еще молоко на губах не обсохло.
Жуана одарила его улыбкой, заметив, что застенчивый капитан Ливенс смотрит на нее с обожанием и хочет что-то сказать, но боится выставить себя на посмешище.
— Колин, — с улыбкой обратилась она к нему, — не принесете ли мне стакан лимонада, пока я буду танцевать. В зале уже слишком жарко.
Глаза у молодого капитана загорелись, он любезно поклонился ей.
— Идем, Жуана. — Лорд Уаймен подал ей руку. — Наш танец начинается.
Он прибыл в Лиссабон днем и уже заходил к ней. В течение вечера он обязательно сделает ей предложение, она знала. И она намерена принять его. Тогда она будет уверена в своем будущем, будет ждать полноценной жизни в настоящем, а мысли о прошлом будут постепенно вытесняться из ее сознания.
Она уедет в Англию и станет английской леди. Она всегда хотела стать ею.
— Артур, кажется, не собирается танцевать, — сказала она.
Веллингтон вошел в большой зал в окружении толпы старших офицеров — английских и португальских — и некоторых влиятельных португальцев. Все они остановились в другом конце зала, но, судя по всему, танцевать не собирались.
— Жуана, — обратился к ней лорд Уаймен, — ты так и не сказала мне, чем занималась со времени нашей последней встречи в Лиссабоне. После визита к тебе я слышал кое-какие странные истории. В них есть хотя бы доля правды?
Она пожала плечами и улыбнулась.
— Как я могу сказать, если не знаю, что именно ты слышал? Думаю, что большая часть историй не соответствует действительности. В наше время слышишь иногда странные вещи.
— Тебе угрожала опасность? — нахмурившись, спросил он. — Когда французы начали вторжение, лорд Веллингтон или кто-то другой из высокопоставленных лиц настоял на том, чтобы тебя сопроводили в Лиссабон. Мне следовало бы самому привезти тебя. Я до сих пор не могу простить себя за то, что не поехал за тобой.
— Беда с мужчинами, — сказала она. — Они так и норовят защитить женщин и лишить того удовольствия, которое сулят дорожные приключения.
— Война не развлечение, Жуана, — заметил он. — Здесь речь идет о жизни и смерти. Тебе не следовало бы находиться на таком близком расстоянии от нее.
— Но у меня есть ты, чтобы защитить, Дункан, — сказала она. — Я уверена, что, если бы сейчас ворвался отряд французов, ты бы защитил меня, рискуя собственной жизнью. Разве не так?
— Конечно, так, — согласился он. Но меня одного может оказаться недостаточно.
— Тогда я бы стащила у них винтовку, или саблю, или кинжал и защитилась бы сама.
— Ах, Жуана. Ты нуждаешься в защите. Мне страшно подумать, что ты подвергаешься опасности. Я хочу увезти тебя отсюда. Навсегда. Я хочу, чтобы ты жила в Англии, в моем доме, с моей матерью и моими сестрами. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Заиграла музыка. Танец не позволял поддерживать разговор, потому что, следуя фигурам танца, партнерам приходилось часто разъединяться. Но Жуану это не раздражало. Напротив. Она знала, что последует предложение, и хотела еще раз прочувствовать его. Даже если новая встреча с Дунканом не вызвала у нее безумной радости, даже если перспектива жизни в его доме вместе с его семьей не слишком вдохновляла ее, надо набраться терпения. Жизнь не всегда бывает такой захватывающе увлекательной, какой она была совсем недавно. Придется ей потерпеть.
Танцуя, она заметила, что лорд Веллингтон все еще стоял в углу бального зала в окружении представителей знати и высшего офицерского состава. Они оживленно разговаривали, поглядывая на танцующих. На мгновение стала видна фигура человека, с которым они беседовали.
Высокий мускулистый офицер в тщательно вычищенном простом и несколько потертом зеленом мундире занимал все внимание лорда Веллингтона. Лицо офицера загорело до бронзового цвета, белокурые волосы коротко подстрижены. Ему было явно не по себе — то ли от непривычной обстановки блестящего бала, то ли от чрезмерного внимания, которое привлекла к себе его персона. Он стоял там, где обычно находился, присутствуя на публичных увеселениях, то есть в самом неприметном уголке комнаты. Однако остаться незамеченным ему не удавалось. Отнюдь.
Жуана оступилась в танце, сбилась с ритма и в недоумении оглянулась. Но тут же взяла себя в руки. Он смотрел на нее. Она чувствовала его взгляд, хотя сама на него не смотрела. Нет уж, она не доставит ему удовольствия видеть, как смущает ее его присутствие. Ни за что.
А капитан Блейк тем временем думал, что более неудобно, чем сейчас,
