– Ты уверена, что поступаешь правильно, милая? Я хочу сказать, ты действительно любишь его?

– Успокойся, мамочка. – Диана легонько чмокнула ее в щеку, так чтобы не размазать помаду. – Конечно, да. Я безумно люблю его и всегда буду любить.

Диане самой понравилось, как она вышла из ситуации. Она сказала то, что маме хотелось услышать, и это в общем-то было недалеко от истины. Разумеется, она любила Эрни. Он был хорош собой, прекрасно одевался и красиво ухаживал. Он никогда ни в чем не отказывал ей, и они отлично проводили время вместе. Чего еще желать? Как там говорится в старой пословице? Одинаково легко влюбиться в богача и бедняка. Диана просто вовремя позаботилась о том, чтобы получить товар высшего качества.

Ее родители хорошо ладили между собой. Отец был адвокатом и имел обширную практику в «Линкольнз инн». Все его три дочери учились в частных школах, и в Кенте у него был очаровательный домик. Но не о такой жизни мечтала Диана; ей нужно было нечто большее, чем горнолыжные курорты и уроки верховой езды, она хотела носить исключительно дизайнерские вещи, покупать себе бриллиантовые сережки, летать первым классом и отдыхать на Сейшелах или даже на Мустике, а еще лучше – на частном островке, затерянном где-нибудь в океане. И она не понимала, зачем нужно работать как лошадь, чтобы получить все это. Господь одарил ее красотой и чувством стиля, а красота и стиль всегда в цене.

«Я поставила на ту лошадь», – думала Диана, улыбаясь и махая рукой. Уличное движение на миг замерло, пропуская карету, свернувшую в район Сент-Джеймс. Впереди виднелась церковь, великолепный образчик элегантного англиканского стиля восемнадцатого века из камня медового оттенка. Перед входом собралась внушительная толпа папарацци. Диана расправила изящные плечики и поправила складки шифона и старинного шелка, чтобы первые снимки вышли безупречными. Освещение также будет прекрасным. Все будет замечательно.

Диана запела:

– А я в церковь еду, а я замуж выхожу...

Майкл Чичеро тихонько пошевелился под одеялом. С его габаритами это было непросто. Однако сегодня утром он решил приложить все усилия, чтобы выбраться из кровати медленно и бесшумно. Во-первых, от тяжелого похмелья раскалывалась голова, и он надеялся, что если не делать резких движений, то боль утихнет. Во-вторых, в постели у него спала обнаженная девушка.

С виду в общем-то все довольно мило. Проблема заключалась в том, что он не помнил, как ее зовут.

Майкл осторожно опустил ногу на голый деревянной пол своей каморки. Скосив глаза вправо, он увидел на расстоянии примерно фута от кровати два использованных презерватива и криво улыбнулся. Ну вот, одной проблемой стало меньше, подумал Майкл, поднял презервативы с пола и выбросил их. У него была крошечная квартирка далеко не в самом престижном районе города, но он содержал ее в идеальной чистоте. Это было дело принципа. Майкл относился к самому себе и ко всему вокруг с уважением, как любой настоящий итальянец. И поэтому он стыдился того, что не мог вспомнить имя девушки.

Молодой человек почесал в затылке. Безрезультатно. Какое у него последнее воспоминание? «Пятилистный клевер» на Хадсон в восемь вечера, День святого Патрика, и он уже слегка навеселе. Скорее всего он подцепил ее где-то там. Может, она ирландка. Семнадцатого марта все в Манхэттене становились немного похожими на ирландцев.

Майкл прошагал в ванную, отделенную от остальной квартиры темной деревянной ширмой, и достал свой пушистый синий халат. Ему не нравилось по утрам представать обнаженным перед малознакомыми женщинами. Чичеро не отличался тщеславием и не отдавал себе отчета в том, как здорово на нем смотрелся этот самый халат. Темный цвет подчеркивал его карие глаза, доставшиеся в наследство от матери-француженки и чисто по-итальянски опушенные густыми темными ресницами. Он не был красавцем мужчиной: на носу осталась горбинка в память о том дне, когда его сломал обладатель черного пояса второго Дана. Кроме того, он был очень высок, с мощными руками штангиста и мускулистыми бедрами кикбоксера. Девушки-подростки, сходившие с ума по Леонардо Ди Каприо, считали его попросту уродом.

Но Майкл по этому поводу не переживал, потому что сам не питал страсти к малолеткам. Он предпочитал настоящих женщин. Сочных, аппетитных куколок, похожих на ту, что лежала сейчас у него в постели. Она спала, уткнувшись лицом в подушку, но Майкл мог лицезреть полные груди, соблазнительную упругую попку и плоский живот. Он ощутил мгновенное стеснение в чреслах. Даже в нетрезвом состоянии он остро реагировал на женщин. У этой были крашеные волосы, чего Майкл в принципе не одобрял, но обладательнице такого тела подобную мелочь можно было и простить.

Страшно захотелось пить. Майкл достал из холодильника бутылку сельтерской воды и разом осушил ее. Почувствовав себя человеком, он поставил джезву на тихий огонь и отправился в душ. Женщина у него в постели тихонько похрапывала: видимо, она была в такой же отключке, как и он. Побрившись и взглянув на свое отражение в маленьком зеркале, Майкл надел белую рубашку и черный костюм. Не бог весть какой марки, зато сидит хорошо. У него было шесть костюмов одинакового покроя, три черных и три синих. Так что по утрам у него никогда не возникало вопроса, что надеть.

Майкл ценил энергичность, особенно когда дело касалось работы. У него была своя фирма, так что никто не мог уволить его, но это не повод расслабляться. Вновь посмотрев в зеркало, он увидел Майкла Чичеро, сурового начальника. Ему уже тридцать лет, и он намеревался заставить свой бизнес приносить доход или умереть. Пусть это небольшая фирма, зато своя. Одеваясь, он мечтал о том, каким могло бы стать его издательство в будущем.

К тому моменту, как Майкл застегнул запонки, кофе уже был готов. Рубашки ему присылала из Лондона бывшая любовница, которая теперь была замужем за другим мужчиной, но сохранила какие-то чувства к Майклу. Он предпочитал рубашки европейского производства с дырочками для запонок в манжетах. Его квартирка располагалась на шестом этаже, но раз в неделю он обязательно до блеска начищал ботинки, был всегда аккуратно подстрижен и одевался настолько хорошо, насколько позволяли его более чем скромные средства.

В офисе и за его пределами Майкл Чичеро был безупречен. Он налил две чашки черного дымящегося орехового кофе, подошел к кровати и легонько тронул женщину за плечо, поднеся чашку к самому ее носу.

– Просыпайся, красавица, – позвал он и в душе посмеялся над собственной наивностью. Зачем вообще нужны имена? Всех зовут одинаково: Красавица или Малышка. Работает со всеми: от пожилых дам до подростков из группы поддержки спортсменов.

– О-о, – простонала женщина и села на кровати. При этом ее точеные груди так всколыхнулись, что