— Пытаемся понять, почему на нас так поздно насели, — отозвался майор. — Начали бы чуть раньше, туда-сюда, и накрылись бы мы все медным тазом, однозначно.

— И какие у вас соображения? — заинтересовался я темой.

— Сашка говорит, — кивнул майор на мародера, — что они нас тупо проспали.

— А ты сам как думаешь?

— Я думаю, они с силами собирались, — задумчиво произнес Волчара. — Напали сзади, со стороны раскуроченного лифта. Ты как будто знал, что так будет. Спецом растяжку оставил.

— Неа, не знал, — отперся я. — Интуиция. Но, я думаю, ты, майор, прав. Скорее всего, тварей на этом уровне всех расколошматили до нас. И популяцию они восстановить не успели. Поэтому пришлось собирать всех с остальных уровней. На это ушло время. Мы сколько сейчас свалили? Тридцать? Наверное, больше. Последняя граната наверняка кого-то зацепила, да и на тех трех тоже несколько мутантов подорвалось. Плюс пятеро на первом уровне. Достаточно много. Персонал такой станции человек триста будет, и это только одна смена. Но я сомневаюсь, что во время последнего боевого дежурства здесь было больше народу. Плюс наверняка многие успели эвакуироваться. Оставшимся не повезло, превратились в мутантов.

— Ты хочешь сказать, что это те самые, из персонала? — поразился Сашка. — Тарасов, это бред. Как они сто лет прожили и до сих пор скачут так резво?

— А что ты знаешь о мутациях? — спросил я. — Что-то мне подсказывает, что они не размножаются. Сомневаюсь, чтобы здесь было много женщин, это все-таки не космостанция, а режимный военный объект. Отсюда вывод — мутировавших людей мало, пара сотен, может быть. И их нехило проредили до нас.

— Замечательный вывод, — ухмыльнулся Волчара. — Мне очень нравится. Из него можно сделать еще один — всех мутантов уничтожить реально. Они не восстанавливают численность мгновенно, и они не бесконечны — их не больше, чем может прокормить лес. Надо будет подкинуть начальству идейку по возвращении. По-моему, реально. Собираем двадцать-тридцать 'бардаков' и бэтээров, несколько грузовиков боеприпасов, и айда по Мутагенке гулять. Идти эшелонами — десяток машин мутантов крошат, остальные перезаряжаются и дозаправляются. Потом смена. За пару суток подчистим аномалию, а то и раньше. Потом лес спалить до основания, туда-сюда. Глядишь, лет через десять про Мутагенку вовсе забудем.

— А на фига? — удивился Сашка. — Кому она мешает?

— Ну да, погранцы будут сопротивляться, — хмыкнул майор. — Но недолго, успокоятся постепенно. Зато Чернореченск сможет наложить лапу на Базу-Центральную. Ресурсов здесь достаточно, чтобы ввязаться в любую авантюру.

Мыслил майор логично, на мой взгляд. Я подумывал о чем-то подобном, но за день такие дела не делаются. Плюс кто я такой, чтобы местное руководство выделило огромные ресурсы на зачистку аномалии? Пока выгоднее было патрулировать границы, предоставив Мутагенку самой себе. Однако в свете последних открытий приоритеты могут и поменяться…

— Все это замечательно, только на нас и оставшихся мутантов с лихвой хватит, — подпортил я настроение коллегам. — Как выбираться будем?

— Как Юциус предлагал, — пожал плечами майор. — Лучше план не придумаешь.

— Я не о том. Как из серверной выбираться будем? Наверняка ведь у тамбура караулят целой толпой.

— Пускай караулят, — отмахнулся Волчара. — Откроем дверь и в упор длинными очередями. Положим, сколько сможем, а дальше видно будет.

— А дальше нас порвут, — уверенно возразил я. — В четыре ствола всех не положим, они напирать будут. Задавят массой. Думать надо.

— Вот и думай, — огрызнулся майор. — Раз самый умный.

Вот и буду. И уже, кажется, придумал. Надо только у Юциуса некоторые детали уточнить.

— Товарищ капитан, что с системой наблюдения? — приблизился я к ученому. — Удалось реанимировать?

— Кое-что сохранилось, — оторвался капитан от терминала. — В основном на верхних уровнях. Внизу темно, и освещение включить не удалось, даже дежурное. Поэтому практически на всех камерах ничего не видно. С первого уровня есть картинка, там десяток камер работает. И, как ни странно, с минус четвертого. Целых три камеры, одна как раз наш коридор контролирует. Вот, полюбуйтесь — комитет по встрече.

Ага, целый тусняк перед шлюзом. Десятка два мутантов минимум. Еще сколько-то рассредоточились по коридору. Точно не сосчитать, но много. Если толпой навалятся, задавят. Я переключил камеру, задействовав одну из тех, что на первом уровне. Тут картинка была похуже — изображение размытое и как бы плывущее, но более яркое.

— Освещение включили на нашем уровне? — уточнил я.

— Да. Только много ламп повреждено, поэтому плохо видно.

— Нормально, — картинка меня воодушевила. Думал, будет хуже. — По темноте пробиваться не придется, уже это радует. Кстати, я, кажется, понял, в чем проблема системы наблюдения. На верхних ярусах камеры какие?

— Выносные, на кронштейнах.

— Все ясно. Вы когда их включили, они тут же тест сервопривода прогнали — поворочались из стороны в сторону, сектор охватили. И пыль с объективов осыпалась. По крайней мере, большая ее часть. А на нашем уровне взрывной волной ее снесло. Поэтому картинка четче, но более тусклая из-за плохого освещения.

— Похоже на то, — согласился капитан. — Я, кстати, передатчик запустил. Сейчас тест прогоняю и ввожу кодировку Океанариума. Так что минут через двадцать будет связь.

— Мужики, связь есть! — оповестил я остальных коллег.

Коллеги одобрительно забурчали, но своих мест не покинули — отдыхали, пока была возможность.

— Товарищ капитан…

— Пал Палыч.

— Чего? — опешил я. — Аааа, тогда тоже меня по имени зовите. А то все по званию да по званию. Неудобно как-то.

— А вас как по батюшке? — уточнил Юциус.

— Сан Саныч, — засмущался я.

Не привык, чтоб меня по имени-отчеству величали. Хотя капитана понимаю, в научной среде так принято среди равных. Мы ж по возрасту не сильно различаемся — ему лет тридцать пять, край тридцать восемь. Ладно, Пал Палыч, значит, Пал Палыч. Все лучше, чем 'товарищ капитан'. Достала уже эта казенщина.

— Пал Палыч, в тамбуре есть видеокамера? — вернулся я к насущным проблемам.

— Была когда-то, — отозвался ученый. — Сейчас не подает признаков жизни.

— Жаль, — пробормотал я под нос, впав в задумчивость. Придется монокуляром пожертвовать. — Коллеги! У меня есть план!