— Как?! Повторите!

— Орлов, Александр Дмитриевич… Вам знакомо это имя?

— Слышал где-то. — Гордин налил себе виски. — Так почему господин Орлов мог быть неравнодушен к документу?

Эллис приступил к изложению политико-коммерческой ситуации вокруг проекта «Хоспитэлити Коннекшн», рассказал и о своей встрече с Орловым. Гордин не перебивал до самого конца, а потом произнес задумчиво:

— Так, понимаю… Орлову никак не помешал бы этот документ.

— Да, вероятно, мистер Орлов не отказался бы принять бумагу в подарок… Но рисковать из-за нее он не захотел.

— Сейчас бумага здесь, у меня… Гм… Почему бы не предложить ее господину Орлову?

— Что вы имеете в виду? — Эллис слегка наклонился вперед.

— Пока ничего конкретного… Я должен подумать. Отдыхайте, мы скоро увидимся.

Гордин вышел, обменялся за дверью взглядами со Шверником. Эллис не стал размышлять о том, почему Гордин придал фигуре Орлова некое особое значение. Шеппард в беседах с Эллисом об Орлове не упоминал, и для выводов попросту не хватало информации.

Прошел час, другой. К концу третьего часа Гордин вернулся в каюту.

— Вот что, мистер Эллис, — заговорил он, усаживаясь на табурет, — я задам вам еще несколько вопросов, а потом вам принесут поесть… Скажите, насколько хорошо вы знаете Норвегию?

— Норвегию? Не слишком хорошо. Мне приходилось бывать в Осло по делам, но, правда, довольно давно…

— Нет, не Осло. Северное побережье, маленькие городки вроде Смельрура или Хаммерфеста…

— Этих городов я не посещал… Думаю, на уровне туриста я смог бы в них ориентироваться. Почему вы спрашиваете?

— Потому что вы отправляетесь в Норвегию.

— Вот как?

— Я проведу корабль под линией пограничной охраны к Порсангер-фьорду мимо острова Магерейа. Там я высажу вас на берег. Вы сделаете то, что от вас требуется, и вернетесь в условленный день и час.

— А почему вы уверены, что я вернусь?

— Потому, что документ Бэрнелла останется у меня. Что вам свобода без документа? А выполнив мои условия, вы получите и то, и другое.

— Гарантии, гарантии! Гордин вздохнул:

— Я вам кое-что сообщу. Причина в том человеке, Александре Орлове. Это мой враг. Я его ненавижу и поклялся уничтожить, но не где и как угодно, а так, как хочу я. Подробности опускаю, вам они ни к чему. Орлову нужен документ Бэрнелла — прекрасно. Мы составим письмо на английском языке с предложением купить документ. Когда Орлов прибудет для переговоров, он мой… Я все равно его получу, с вами или без вас. Только без вас будет труднее. Я не смогу высадить в Норвегии кого-то из моих людей, там они будут беспомощны, как и я сам. Не сомневайтесь, в конце концов я придумаю что-то другое, но сейчас у меня под рукой вы. Зачем вам пренебрегать таким шансом?

— Если я правильно вас понял, вы заманите его в ловушку с моей помощью, потом отдадите мне документ и освободите меня?

— Вы правильно меня поняли.

— Да, но где гарантии?

— Слова морского офицера вам достаточно?

— Нет.

— Что ж, я забыл, что слово адвоката ценится иначе… Но вам придется мне поверить. Поймите, мне дела нет до политики, денег и прочего. Документ мне не нужен, ваша жизнь тоже. Моя цель — Орлов. Только это. Повторяю, я дал вам слово. Вы вернетесь и пробудете на борту «Мейфлауэра» ровно до тех пор, пока я не получу Орлова. После этого вы уходите с документом.

Эллис медленно наклонил голову в знак согласия. Недостаточное знание психологии землян стало причиной его ошибки с Орловым, но здесь все выглядит иначе. Да и выбора, собственно, нет…

Москва встретила Хойланда промозглой, совсем не летней погодой. Он позвонил Смолину и договорился о встрече в парке Горького. Туда он направился на такси.

Хойланд уже издалека заметил расхаживающего по аллее Смолина.

— Привет тебе, Хранитель, — сказал он.

— Привет тебе, Магистр.

— Мне необходимы документальные сведения. — Хойланд объяснил какие. — Как скоро вы сможете их раздобыть?

— Я сделаю все возможное… Где вы остановились?

— Пока нигде.

— Может быть, вам будет удобно остановиться у меня?

— Хорошо.

На охоту за информацией, запрошенной Хойландом, ушло чуть больше сорока восьми часов. Смолин вернулся в квартиру вечером и положил на стол плотный пакет из коричневой бумаги.

— Вот документация по проекту «Угорь», подводные лодки «Знамя Октября» и «Коммунист». Вот фотографии. — Смолин открыл пакет, достал глянцевые снимки. — «Знамя Октября». Вот она в сухом доке. Вот перед спуском на воду… Вот перед первым походом.

Хойланд принимал фотографии от Смолина одну за другой, разглядывая каждую очень внимательно.

— Да, такую конструкцию ни с чем не спутаешь… Не мог ошибиться старый моряк.

— Там есть еще технические данные и некоторые чертежи.

— Меня больше всего интересует ресурс надежности. Предполагая, что Дамеон тщательно заботился об этой лодке, могла ли она продержаться с шестьдесят второго года до наших дней?

— Почему бы и нет? При надлежащем уходе, профилактических ремонтах, регулярной смене аккумуляторов… А ядерное горючее достаточно заменять раз в пятнадцать лет, и раздобыть его, в общем, не такая уж проблема…

— Так… А что по другим вопросам?

— Хуже. Вы просили разузнать о людях, как-то связанных с историей того похода «Знамени Октября» в шестьдесят втором. Я перерыл уйму файлов и бумаг, но… Слишком давно все это было! Одного человека, правда, я нашел, но едва ли он будет полезен.

— Почему?

— Очень уж стар. Это контр-адмирал в отставке Безродный, ему за девяносто, и состояние его здоровья… Тогда он курировал кубинское флотское соединение — условно кубинское, по сути советское, противостоявшее возможному вторжению американских сил со стороны Флоридского пролива. Как раз где- то там и потеряли «Знамя Октября».

— А о судьбе самой лодки что вы узнали? По лицу Смолина пробежала тень.

— Официальная версия — столкновение с рифом. Какое-то время лодка еще могла двигаться, но позже затонула на большой глубине.

— Официальная? — переспросил Хойланд.

— Существуют еще какие-то файлы, Магистр. Они засекречены, мне не удалось найти способ взломать защиту так, чтобы это не было обнаружено.

— Вот как… Ну что ж, лишний резон повидаться с контр-адмиралом Безродным. Где он живет?

Судя по марке и штемпелю, полученное Александром Дмитриевичем Орловым письмо было отправлено из норвежского города Гамвик. Орлов никогда не слышал о таком юроде, не имел в Норвегии ни знакомых, ни деловых партнеров. Ножом для разрезания бумаг он вскрыл конверт и принялся читать английский текст, написанный твердым крупным почерком.

«Уважаемый сэр! Некоторое время назад Вам было сделано предложение, от которого Вы, к сожалению,