Повсюду муравьи соломинки таскают… А мы, не годные к работе и борьбе, Умеем лишь просить: «Пусти меня к себе!» — И гордо подыхать, когда нас не пускают. Когда-нибудь в раю, где пляшет в вышине Веселый рой теней, — ты подползешь ко мне, Худой, мозолистый, угрюмый, большеротый,— И, с завистью следя воздушный мой прыжок, Попросишь: «Стрекоза, пусти меня в кружок!» — А я скажу: «Дружок! Пойди-ка поработай!»

2002 год

«Самодостаточных, мечтательных, упрямых…»

Самодостаточных, мечтательных, упрямых, Неподдающихся, угрюмых, как броня, Не самых ласковых и непокорных самых, Ревнивых, бешеных, не верящих в меня, Жестоко мучащих себя за каждый промах, Скиталиц истовых, кому и космос мал, Отважных, меченых, в стигматах и изломах — Вот этих я любил, вот этим жизнь ломал. Я сам, не слишком тверд, не скрытен и несдержан, Болтун и зубоскал, возросший без отца, Отчаянно ломал их сокровенный стержень, Чтоб только сделать их своими до конца. Задобрить, приучить к хозяину и дому — И выжечь изнутри, чтобы одна зола; Поскольку мысль одна, что некогда другому Достанутся они — мне пыткою была. И знаешь, иногда я думаю: ей-богу, Как славно, что кафе на южном берегу, И летний двор с бельем, и долгую дорогу Из школы через парк — я выжечь не смогу. Могу лежать в траве, рассеянно листая Роман «Армагеддон» — и думать в полусне, Какая черная, сожженная, пустая, Безвидная земля осталась бы по мне.

2002 год

«Он умница, этот упорный…»

«И весь в светозарной руке.»

Ольга Бешенковская
Он умница, этот упорный, Озлобленный, еле живой, С его меланхолией черной И лысой его головой. Он вроде упрямца-солдата, Что свой защищает редут, Не веруя в то, что когда-то И чем-то ему воздадут. Среди соискателей подлых, Которые сплошь бодрячки, Он верит в бессмысленный подвиг, И я им любуюсь почти, Когда, покидая берлогу, Он мрачно выходит на свет — Назло неизвестному Богу, Которого, в сущности, нет. И пошлость подачки загробной Ему очевидна вполне В гордыне его бесподобной; Ей-богу, он нравится мне. Извечная жертва разбоя В глухих подворотнях Москвы, Он может представить любое, И лишь милосердье — увы. И в полночь, плетясь со свиданья,
Вы читаете Последнее время
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату