Не власть поменяли, не танки ввели,А попросту кто-то увидел с балконаКленовые листья на фоне земли:Увидел и понял, что все непреклонноИ необратимо. Какой-то рычагСместился, и твердь, что вчера голубела,Провисла до крыши. Вот, думаю, такКончается время просвета, пробела,Короткого отпуска, талой воды:Запретный воздушный пузырь в монолите.Все, кончились танцы, пора за труды.Вы сами хотели, на нас не валите.Ну что же, попробуем! В новой поре,В промозглом пространстве всеобщей подмены,В облепленном листьями мокром дворе,В глубокой дыре, на краю Ойкумены,Под окнами цвета лежалого льда,Под небом оттенка дырявой рогожиПопробуем снова. Играй, что всегда:Все тише, все глуше, все строже — все то же.
1999 год
Конец сезона
1. Конец сезона
1До трех утра в кафе «Чинара»Торгуют пловом и ухой,И тьму Приморского бульвараЛисток корябает сухой.И шелест лиственный и пенныйЕсть первый знак и главный звукНеумолимой перемены,Всю ночь вершащейся вокруг.Где берег противоположныйЛежит цепочкой огневой,Всю ночь горит маяк тревожный,Вертя циклопьей головой.Где с нефтяною гладью моряБеззвездный слился антрацит —Бессоннице всеобщей вторя,Мерцает что-то и блестит.На рейде, где морская ваксаКишит кефалью, говорят,Вот-вот готовые сорваться,Стоят «Титаник» и «Варяг».Им так не терпится, как будтоНаш берег с мысом-близнецомСомкнутся накрепко, и бухтаПредстанет замкнутым кольцом.2Любовники в конце сезона,Кому тоска стесняет грудь,Кому в грядущем нет резонаРассчитывать на что-нибудь,Меж побережьем и вокзаломВ последний двинулись парад,И с лихорадочным накаломНад ними лампочки горят.В саду, где памятник десанту,—Шаги, движенье, голоса,Как если б город оккупантуСдавался через три часа.С какой звериной, жадной прытью
