– А кто вам сказал, что я сломалась? – фыркнула Даша. – Может, когда-нибудь потом… А пока – подожду. Я на свободе, или где?

– Куда мы едем?

– На тот берег. На станцию «Енисей». Через полчасика пройдет электричка на Семиреченск. Вряд ли вас станут объявлять в розыск, но все равно держитесь осторожнее… В этой одежде и с вашим знанием языка подозрений не вызовете. А может, у вас тоже есть в запасе и российский паспорт? На имя какого-нибудь Сидорова?

Флиссак неподражаемо пожал плечами, вежливо улыбнулся и промолчал.

– Ладно, это ваши заморочки, – продолжила Даша. – В общем, три с лишним часа – и вы уже за пределами Шантарской губернии. В Семиреченске садитесь на первый же поезд западного направления и дуйте до Москвы…

– Мне нужно всего лишь добраться до Новосибирска, – признался Флиссак. – Там в консульстве есть человек… Если я приду без висящей на хвосте погони и с добычей – он поможет. Кассета уйдет через него.

– Ну, ваши проблемы. Черт вас знает, может, вы и не промышленный шпион, а… Все равно, не мое дело. Уматывайте. Потенциальным покойником меньше. Главное, я эту сволочную братию прижала…

– Вы удивительная женщина, мадемуазель Дария, – сказал Флиссак. – Я понимаю Дюруа… Должен вас огорчить, я чисто промышленный шпион. Если бы все зависело от меня… Но я вам даю слово француза: буду драться, как лев, за шумный вариант финала…

– А говорите, в Европе романтики перевелись, – фыркнула Даша.

– Это не романтика, – серьезно сказал Флиссак. – Я получу много денег, и моя репутация укрепится. Без вас этого могло бы и не быть.

– Эх вы, все опошлили… – засмеялась она.

…В ожидании электрички говорить оказалось не о чем. Оба прекрасно понимали, что другому хочется как можно быстрее рвануть прочь, завершать дело. Сидели в машине и молчали. Потом вдали показалась ярко освещенная змея электрички и Даша распахнула дверцу.

Кроме них, на платформе почти никого и не было – две бабки и поддавший мужик с болонкой под мышкой. Электричка остановилась, скрежеща.

– Привет комиссару, – успела сказать Даша. – Бон вояж…

Флиссак вдруг наклонился, поцеловал ее в щеку и быстро вошел в тамбур.

Даша видела, как он ловко, словно коренной шантарец, проталкивается меж людьми и скамейками. Успел еще обернуться, поискал ее взглядом. Нашел. Печально улыбнулся с тем же галльским изяществом. Даша отдала честь на французский манер, электричка скрежетнула и унеслась, свистя, лязгая, погромыхивая.

Даша осталась одна на щербатой бетонной платформе. Мужик с болонкой, как оказалось, встречал жену – каковая тут же сгребла его и потащила к эстакаде, громко удивляясь, где он при отсутствии денег успел нажраться. Бессвязные оправдания утихли вдали.

Некогда было предаваться философским мечтаниям, равно как и унынию.

Она доехала до Дзержинского райотдела, куда еще определенно не дошли сплетни о ее неприятностях с прокуратурой и отстранении, поговорила со знакомыми розыскниками и получила в полное распоряжение комнатушку с телефоном.

Позвонила Глебу, мельком упомянула о сегодняшней битве с превосходящими силами противника. Когда он попытался выразить сочувствие, бесцеремонно послала к черту, велела немедленно вставить в диктофон новые батарейки, проверить аппаратик и положить на него трубку. Потом минут двадцать кратко и логично излагала всю историю – с именами, датами, необходимыми подробностями и своими выводами. В заключение сказала, не слушая его комментариев:

– Если я завтра утром не позвоню, делай с этим, что хочешь…

Даже в сумерках Дом выглядел так красиво, ново и свежо, что в нем, казалось, должны были обитать исключительно добрые и хорошие люди. Светились почти все высоченные окна, на всех трех этажах. Со второго доносились тихие звуки пианино (увы, Даша была не настолько музыкальна, чтобы опознать мелодию), и по двору, огороженному трехметровым, наверное, ажурным металлическим забором, самозабвенно носился, мотая ушами, темно-рыжий сеттер. Среди окрестных панельных девятиэтажек и пятиэтажных «хрущевок» из рыжего кирпича Дом казался случайным марсианским кораблем.

Девочка лет семи бегала вокруг детской площадки, звонко смеялась, звала собаку. Фонари, разбросанные в тщательно продуманном прихотливом беспорядке, заливали весь двор желтым сиянием.

Площадка была, в общем, немудреная – те же качели, горка, деревянные фигуры смешных зверюшек – разве что отделано все по высокому классу. Особенно избушка-на-курьих-ножках, теремок с высокой крышей, резными наличниками и лесенкой с фигурными балясинами.

Даша, погасив сигарету в пепельнице, еще пару минут смотрела задумчиво на беззаботный и красивый, совершенно нездешний Дом. Потом вылезла, аккуратно заперла дверцу «Нивы», постояла возле машины. Девочка подозвала сеттера, набрала код на входной двери, и оба исчезли в Доме.

Зачем-то нахлобучив шапку на глаза, Даша быстро подошла к калитке, подняла к замку длинную пластмассовую коробочку, нажала кнопки. Коробочка замигала красным и зеленым огоньками, едва слышно пропищала несколько немудреных электронных нот, послышался тихий щелчок. Даша слегка нажала ладонью, и калитка бесшумно приоткрылась на хорошо смазанных петлях. Отмычка двадцатого века, полученная вместе с пистолетом, не подвела. Даша быстро прошла по гладкой, выметенной бетонной дорожке без единого шва, без выбоин, свернула к детской площадке. Взбежала по лесенке в теремок.