– Поеду-ка я на свою конспиративную хатку, а Коля потом за тобой вернется. Или за вами.

– Езжай, – отмахнулся Шептун, и я опять ревниво подумал, что командует водителем теперь он, а не я.

Подождав, пока Мартин уедет, Шептун кивнул вслед «форду»:

– А парнишка все такой же шустрый. Среди «голубых» попадаются интересные типы.

– Не такой уж он «голубой», – буркнул я. – Ладно, это так, к слову… Так что ты думаешь?

– Ты мне обещаешь, что «Увидевших свет» вот-вот начнут давить, – задумчиво пробормотал Шептун. – Но зачем я буду тебе верить? Не проще ли тебя пристукнуть, например, и отвезти к нашим, чтобы ты им подробно рассказал, что и как… Э-э, стоп, стоп!

На меня смотрел ствол револьвера с насадкой. Я даже не успел вытащить свой «зауэр».

– Перестань дергаться, – велел Шептун и демонстративно убрал пистолет. – Я размышляю вслух. Нас никто не слышит, не волнуйся, и я тебе, как ни странно, даже верю. В истории с НЕРвами ты мне понравился, очень понравился, и я не чувствую в тебе врага. Ты прав, в «Увидевших свет» я имею свою корысть, которая никоим образом с религией не связана. И если все будет так, как ты мне обещаешь, пора делать ноги.

– И как можно скорее. Кстати, покинувший нас Мартин все еще работает на внешнюю разведку. Вернее, подрабатывает. Делай выводы.

– Но есть другой вариант: почему бы не начать с «Края»?

– Потому что здесь Украина. Независимое государство.

– Ой, только не говори мне, что кто-то будет этим обстоятельством сконфужен, – скривился Шеп. – Ладно, теперь уже все равно. Только им будет тяжеловато завалить «Увидевших». Организация еще та.

– Потому и предлагаю тебе немного постучать на них, для начала в Службу Тьюринга. Ты же знаешь слабые места.

– Вот в Тьюринга стучать точно не буду, – воспротивился Шеп. – Особенно если ты имеешь в виду этих двух олухов, которые шастают по Сумам и полагают, что никто про них не знает…

– Не такие уж они олухи, как кажутся, – возразил я. – Они о многом пронюхали, и я им с радостью помогал. Ты же видишь, что тут творится и к чему это все приведет.

– А на эту тему можешь со мной не говорить. Моя собственная шкура меня интересует не в пример больше, нежели судьбы мира. Если бы это все не затрагивало моих личных интересов, я сейчас встал да и ушел бы.

– А зачем, кстати, ты мне звонил в Африку? – вспомнил я.

– На этот вопрос я отвечать не хочу, – улыбнулся Шеп. – Закрытая информация.

– Черт с тобой.

– И что мы теперь делаем?

– Мартин сейчас, как мне кажется, сообщит все детали в свою контору, после чего начнется тарарам.

– Уболтал старика, – сказал Шеп, поднимаясь. – Твой Мартин сможет передать в Москву содержимое моего волшебного сундучка?

– Наверное.

– Тогда не будем терять времени. Как раз подъехал Колин «форд». Мы забрались на заднее сиденье, и Шеп спросил:

– Ну, что у него там за дворец?

– В удобном месте квартирка, – закивал Коля. – Я обратно ехал, специально мимо пожара проскочил. Эх, горит! Народу – уйма. Пожарные, «скорая»…

– Давай вези нас к Мартину, – велел Шептун. – Пока и этот дом не сгорел. Этак вы тут все Сумы спалите…

Наведенная голограмма в момент передачи тихонько гудит, словно вибрируют и трутся друг о друга молекулы воздуха. Впрочем, этот эффект заметен только тогда, когда абоненты молчат. А поскольку голографическая связь штука дорогостоящая, то паузы обычно возникают не часто.

Этот разговор был исключением.

Передо мной, в неясной подрагивающей дымке, стоял Альберт-Яга. Игрушки кончились, «Акварис» без стеснения задвинули на задний план. Леонид Фомич даже не появлялся в кадре.

– Мартин, – наконец произнес Альберт-Яга, пристально рассматривая меня. – Каковы результаты расследования? Судя по всему, ситуация довольно сложная и сейчас очень многое зависит от выводов, которые ты сделал, и тех фактов, которые добыл.

– А что вас, собственно, интересует, Альберт Олегович? – спросил я, пытаясь угадать по фону за голографической фигурой, откуда ведется передача.

– Ты сам все отлично понимаешь, – последовал ответ. – Нас интересует секта. Все, что с ней связано.

– Ах, секта… Секта тоталитарная, в самом натуральном смысле этого слова. Все признаки налицо. Лору я не видел, каюсь. Но это я исправлю.

– Каким образом?

– У них находится заложник… Очень дорогой мне человек. Поэтому…