Я рассказала о том, как хочу снова увидеть море и забыть о ежедневных проблемах, обступающих меня, стоит только переступить порог редакции. Хочу выспаться по-настоящему. Хочу поваляться в поле с ромашками. Хочу сделать ремонт в кухне, чтобы было стильно и со вкусом. Хочу в Париж, бездумно просидеть полдня на скамейке в Люксембургском саду, хочу на море в любимый с детства приморский город Бердянск.
– А ты где чувствуешь себя собой, Дарко? – спросила я его.
– Не для статьи?
– Не для статьи, – улыбнулась я.
– Мне просто необходимо выбрасывать адреналин, особенно после спектакля. Хожу в клубы, тусуюсь с друзьями. Обожаю дискотеки. Люблю дачу, посидеть с друзьями в парилке. Люблю, когда обо мне пишут в прессе, тщеславие проклятое. Люблю сладкое. Женщин люблю, наконец! – Дарко весело расхохотался и принялся рассказывать о своих романах: – Нас всюду окружают девушки. Трудно удержаться от флирта, от легких, мимолетных увлечений. – Он обаятельно улыбнулся.
Я ехала домой и думала о том, что артисты – дети. Иногда злые дети. Но интересные, нестандартные, особенные люди. Все – болезненно тщеславные, эгоистичные, в первую очередь думающие о себе. «А Дарко?» – спросила я себя. Хотя какое мне дело? И я больше чем уверена, что сейчас в подъезде его дома ждут кумира несколько сумасшедших поклонниц… Он тоже ждет встречи с ними: он обожает их восторженные стоны, влюбленные взгляды. Наверное, носит с собой специальную ручку для автографов. От такого наркотика, как слава, нелегко отказаться.
Несколько романов и лет назад я бы тоже влюбилась в него. Но в мои тридцать с лишним известны все сценарии. И сердце уже знает: не стоит доверять счастливым финалам и обаятельным лицедеям.
И почему я так была в этом уверена?
Утром в офисном коридоре я наткнулась на системного администратора Данилу, который шествовал с охапкой проводов и компьютерных мышей. Он весело поздоровался со мной, а когда я отпустила комплимент по поводу его живописной копны каштановых волос, вдруг смутился. Что-то наш гениальный системный администратор краснеет, как студент. Похоже, этот ангел-хранитель компьютеров всей редакции не совсем ровно ко мне дышит… Но долго думать об этом мне было некогда.
– Как вчерашний спектакль? – поинтересовалась Машенька, редактор отдела культуры.
– О, такой свежий взгляд на Шекспира. Мне понравилось, я брошу пару фраз для нашей рубрики «Афиша», – ответила я, – а ты развернешь, ладно?
– Ира, тут как раз звонили из театра, где Стрельцов играет. Они хотели уточнить насчет публикации… – сообщила ассистент редакции.
– Не Стрельцов?
– Нет, дама какая-то пожилая… Катарина Матвеевна. Сказала, что будет звонить тебе на мобильный.
Я выудила из сумочки телефон. Так и есть: пропущенная sms-ка от Дарко. «С хорошим днем! Целую!»
Вдруг я почувствовала, что мои щеки розовеют.
– Это по поводу «Афиши»… – неизвестно зачем доложила я рядом стоящему фоторедактору Донскому, который округлил в испуге глаза и сделал шаг назад.
Успокаивающе похлопав его по руке, я набрала номер Дарко:
– Здравствуйте, Катарина Матвеевна!
Донской как-то боком двинулся в сторону фотостудии.
– Привет, – ответил мне жизнерадостный голос Стрельцова. – А что, похоже, получилось. Ваша девушка из редакции поверила! Пойдем сегодня пить чай? Есть одна веселая чайная.
– Да, Катарина Матвеевна, скорее всего мы это опубликуем. – Я едва сдерживала смех.
– Ну, тогда в семь я буду ждать тебя за углом. В образе старушки, – сказал Дарко и отключился.
В семь ноль пять я села на «штурманское» сиденье его машины. Кстати, машина моего любимого глубоко-синего цвета. И модель, название которой вызывает у меня ассоциацию почти по Андерсену – каша из ледяной крошки и зачарованный Кай, лениво угощающийся ею в чертогах Снежной королевы.
Мы действительно отправились пить чай. Не помню, что там было еще – что-то веселое и бурное, не сочетающееся с представлением о благопристойной чайной, – мы общались без остановки. Попутно Дарко отвечал по телефону, отправлял sms-ки.
– Дарко, – не выдержала я, – ты можешь некоторое время не отвлекаться на переписку.
Я вот свой телефон на вибросигнал перевела, ни с кем не разговариваю, никому sms-ки не строчу.
Он улыбнулся:
– Извини, это, правда, важно. Человек нужный пишет. Все, отключаю. А чтобы ты не огорчалась, кое- что расскажу, любопытное. Однажды я попробовал составить некую типологию женщин, кому я пишу sms- ки: подруги, деловые знакомые и нужные деловые знакомые. И вдруг я понял: внутри меня сидит нечто, автоматически определяющее, как и к какой женщине обратиться, – решил просветить меня Дарко. – Вот, например, хорошей подруге я напишу «дорогая, милая, родная» и обязательно в конце добавлю «целую». Знаю, что ей будет приятно, что улыбнется, читая мою sms-ку. Она же понимает, что комплимент – часть флирта, поэтому тоже напишет «целую» и добавит еще что-нибудь легкое, ни к чему не обязывающее.
– А деловой знакомой? – суше, чем хотелось, поинтересовалась я.
– Такая знакомая может рассчитывать на обращение «дорогая», не уверен, что назову ее «милой», а вот поцелуя она от меня не дождется, это точно, – улыбнулся Дарко, отпивая из чашки.
– Слушай, давай я из этого сделаю статью? – предложила я.
– Ты из всего, что окружает тебя, делаешь статьи, да?
– Не всегда, – пробубнила я, – правда, теперь я буду более внимательно читать твои sms-ки!
– Эй, это же не собрание сочинений, что там читать! – рассмеялся он. – И не будь злюкой, тебе это не идет.
– Ну да, – возразила я, – должна же я понять, когда из разряда «хороших подруг» перемещусь в разряд «деловых знакомых»…
Дарко только рассмеялся, и в его синих глазах сверкнули хрустальные искры. Как у заколдованного Кая в Снежном королевстве.
Через два дня он поймал меня в объятия, когда я опять спешила в метро. И я снова попала домой лишь к полуночи.
Дарко поцеловал меня в первый раз под дождем, в который мы вышли после его спектакля. Мы стояли в двух шагах от театра – две серые тени, неотличимые от других прохожих. А на другой стороне, возле служебного входа, дежурили юные девочки. Ждали Стрельцова…
Неожиданно для себя я оказалась в эпицентре нового романа. Со всеми положенными атрибутами. Я мечтательно задумывалась на планерках. Я снова полюбила высоченные шпильки и попросила стилиста добавить в мой «золотистый шатен» несколько дерзких рыжих прядей. Я стала постоянно проверять мобильник – нет ли новой sms-ки. Я сама писала их штук по пять в день. Такого со мной не было давно.
Однажды в холле я столкнулась с Данилой. Он страшно обрадовался, увидев меня, словно я прибыла с Северного полюса или, наоборот, из самой что ни на есть горячей точки…
– А я тебя жду, – вдруг сказал он.
– Серьезно? – удивилась я. – Что-то случилось?
– Я часто тебя жду здесь. Вдруг ты снова придешь читать на диван свою почту. И тогда можно будет сидеть на соседнем диване и смотреть на тебя. Видеть, как ты хмуришься, улыбаешься, звонишь по телефону или смеешься над своими sms-ками.
Я подняла на него глаза. А ведь действительно, я так погружена сейчас в Дарко, что почти ничего вокруг не замечаю. Даже симпатичного сисадмина, который приходит на меня любоваться.
– Данечка, извини, я, наверное, слишком много думаю о другом и не замечаю коллег. Наверное, даже не здороваюсь, да?
– Это не страшно. Зато, когда ты сидишь тут одна, ты такая умиротворенная. И можно незаметно любоваться.
