переслать родным. Только в момент высадки лацийцы потеряли двадцать человек и столько же “Триариев”.

Робот сидел неподвижно, но при этом его “глаза” обозревали окрестности: в башке “Триария” натыкано восемь телекамер – по две на каждую сторону света. Иногда этих металлических зверюг кличут “восьмиглазник”.

– В заданном секторе наверняка никого нет. Погибли или сдались в плен нерам… – пробормотал Луций.

– По последним данным, наша оборона еще держится – отвечал Алекс.

“Последние данные…” – мысленно передразнил Луций. Последние данные – это до начала десантирования. Легионер расстегнул нагрудный карман, достал планшетку. Увеличил масштаб. Еще… еще… картинка прыгала перед глазами. Заданная точка была в самом деле рядом. Протяни руку, приложи палец – это на планшетке. А на местности надо только миновать это треклятое болото, полосу редкого леса, а за ней – старое капище, созданное неизвестно кем и когда. За капищем и должен находиться лацийский лагерь. Если он действительно еще держится, то Луцию и Алексу повезет. Интересно, бывают везучие роботы? Вопрос, разумеется, риторический.

Луций прищурился. Ему казалось, что на фоне низко нависших серых облаков он различает светящуюся паутину силовых линий. Нет, не может быть. Силовой купол установлен лишь над штабом неров – слишком дорогое удовольствие накрывать подобной защитой весь континент. Даже маленький купол сжирает бешеное количество энергии.

Легионеру мало что было известно о задании. Две центурии XX легиона должны были ударить в тыл соединения Неронии. Десант не велик, но и силы неров не ахти какие. Главное, посеять панику. Отвлекающий маневр. Уж неведомо, кого они там привлекли или отвлекли, но за первые два часа боя одну центурию лацийцы потеряли полностью в проклятых болотах. Что сталось с остальными, Луций не знал. Настоящий удар должен был прийтись с другой стороны. Лагерь возле капища указан как запасной пункт сбора “жаворонков”.

Возможно, “Триарию” известно чуть больше.

Луций отыскал в ржавой траве белый камень. Потом еще один. Похоже, здесь когда-то была постройка, но теперь остались заросшие ржавой травой развалины. Пальцы сами собой стали выкладывать камешки друг подле друга, вот уже можно различить огромное ухо.

Третье имя Луция Валерия – Флакк – означало на латыни “вислоухий”.

– Привал закончен! – объявил “Триарий” и поднялся.

Подошел, ногой раскидал камни.

– Зачем? – взъярился Луций. – Это был знак нашим. Если кто идет следом.

– Знак нерам, – сказал “Триарий”.

– Что ты мелешь? Как неры догадаются, что огромное ухо означает Флакк? Только наши…

Луций стал судорожно сгребать камни, пытаясь выложить новое ухо. “Триарий” вновь камни раскидал.

– Стальной идиот!

– Нам пора идти, – сказал “Триарий”.

Неужели придется уступить – лишь потому, что он из аморфной стали и сильнее.

– Ты должен подчиняться мне! – заявил Луций.

– Еще нет. Идем.

– Я велю тебя демонтировать! Разобрать! Сжечь твой мозг! Ты слышишь?

– Идем, – был все тот же ответ.

Легионер поднялся.

“Чтобы ты сгорел”, – пожелал мысленно.

Они успели спуститься с горушки, когда на сигнальном обруче робота тревожно мигнуло красным. Луций рухнул в ржавые заросли хвощей одновременно с Алексом. В воздух поднялось облачко ржавых спор. В носу засвербило. Луций чихнул. Скутер неров неспешно выплыл из-за горушки. Раскраска желто-коричневая, под цвет окружающего пейзажа, на переднем сиденье какой-то низкорослик, а сзади, наоборот, поместился двухметровый дылда. Самоуверенный – сразу видно. Снял бронешлем и развалился в кресле. Дрыхнет. Они везли что-то живое: подле кресла дылды Луций сумел различить шевеление.

– Мой первый. Твой второй, – шепнул Алекс. – Пять секунд…

На комбраслете Луция включился таймер. Пять секунд до выстрела. Он вскинул винтовку. Лазерный прицел красной точкой пометил лоб спящего верзилы.

“Сейчас пискнет, и я выстрелю”, – подумал Луций.

Говорят, патриции убивают без труда: у них нет барьера первого убийства. Они помнят всех, на кого подняли руку их деды и прадеды. Первое убийство, совершенное далеким предком, отмечает легионеров- патрициев своим тавром и дает им вечную индульгенцию на чужую жизнь.

Пискнул сигнал, и Луций Флакк нажал на спусковой крючок. Голова верзилы лопнула перезрелой ягодиной клюрожи, что покрывают алым ковром здешние болота осенью и весной, выходя из-под снега яркими, налитыми, чуточку горьковатыми… Клюрож весной пробовал отец Луция, воевавший в этих местах. Он трижды убивал на болотах.

Своего “Триарий” уничтожил без труда. Из пистолета-пулемета расколоть бронешлем – раз плюнуть. Скутер, идущий на автопилоте, продолжал медленно плыть над ржавой водой, огибая заросли древовидных папоротников. Луций выскочил из укрытия, метнулся к скутеру: если они упустят машину, им конец. Алекс (даром, что мозги позитронные) сообразил это не хуже легионера, кинулся наперерез летучке. Первым до скутера добежал “Триарий”, просунул руку под кожух, ввинтил контактный щуп в панель управления. Скутер дернулся и остановился. Только тут подоспел Луций.

Внутри скутера сиденья и панели забрызгало кровью. Отмывать сиденья в болотной воде было некогда. Впрочем, роботы не брезгливы. Как и патриции. Алекс ухватил первого пилота под мышки (головы у этого парня не было вовсе), вышвырнул из скутера. Луций потянул труп убитого им верзилы. Тот вдруг вскинул руку. Луций схватился за рукоять табельного бластера. Но тут же сообразил, что парень мертв. А рука вскинулась, потому что рванулся вверх кто-то, запаянный в серый мешок, в котором обычно перевозят пленников. Такие мешки обладают антисканирующим покрытием, обнаружить человека внутри почти невозможно. Луций перевел бластер в режим резака, вспорол горловину мешка.

Пленник прянул наружу. Грязное лицо. Взлохмаченные волосы. Тощая шея в синяках. Грудь тоже в синяках. Флакк не сразу сообразил, что это женщина. Избитая, в кровоподтеках. Нагая.

– Пленный? С Лация? Какой легион? Когорта?

Зачем ему номер легиона и когорты, легионер не знал. Но таково было правило: первым делом спрашивать именно об этом.

Женщина не отвечала, смотрела на Луция остановившимся взглядом, у нее прыгали губы.

Луций не стал переспрашивать, не стал извлекать пленницу из мешка, дернул в ярости тело верзилы и вырвал, наконец, из скутера. Сам нырнул на освободившееся место. Сквозь герметичную ткань (вот же скоты-интенданты!) ощутил тепло сиденья. Алекс уже занял место водителя. Правый его манипулятор что-то нащупывал на панели управления, скутер мотало из стороны в сторону.

– Вперед! – приказал легионер своему стальному опекуну.

Если им не помешают, до капища они домчатся за четверть часа.

Алекс еще немного повозился с машиной, потом она плавно заскользила над зарослями оранжевой осоки. Мелькнул осколок темно-коричневой болотной воды, и в глубине, среди спутанных косм травы, Флакк разглядел чье-то тело: раздутое, белое, обнаженное. Мелькнуло и пропало. Вновь зашуршала оранжевая трава под днищем. Где-то вдали, прямо по курсу, застучал пулемет, потом раздался визгливый звук – пронзительный, на грани слышимости, переходящий в ультразвук. Наконец, в воздух поднялся султан красного огня.

– Впереди бой. В секторе пять, – уточнил Алекс.

Мог не уточнять: Луций и так понял, что они летят в самое пекло. Но бежать им было некуда. Не возвращаться же назад, в болота.

Луций снял с плеча рюкзак, достал цилиндр с лазерным автономником, положил на колени. Еще один автономник имелся у Алекса. Это – их единственная надежда. Когда начнут прорываться к своим, запустят.