оторвут. И это цена лома, а у нас, между прочим, готовые изделия.
— Можете на Горбушке продавать, вразвес или поштучно, а хотите, в Штаты смотайтесь или в Японию, вольному воля… — На нас смотрел удав, и в зрачках его был январский холод. — Так и быть, возьму по семь. Лады?
— Кровопийца. — Виктор поднялся. — Половину стодолларовыми банкнотами образца девяносто шестого года, а остальные переведешь сюда.
Я протянул листок с номером счета и спросил:
— Когда привозить товар?
— Деньги будут завтра вечером, но до того хочу проверить, чтоб всё было тип-топ, а не фуфло самоварное.
Он примолк на минуту, а потом прошептал с надеждой:
— А не могли бы вы, скажем, убрать с глаз моих того же Панаса?
Я было мотнул головой, но Виктор толкнул меня, поинтересовавшись:
— Сколько?
— Да, понимаешь, весь квартал, а это точек пятьдесят, готов раскошелиться на приличную сумму. А то ведь из Москвы уехали, а тут — опять двадцать пять.
— Собирайте бабки, — коротко кивнул Виктор, — и ознакомительное досье. Кто, где, чем дышит и с кем спит. Вам это давно известно, а нам недосуг фискалить.
— Зачем это нам? — Играть в Робин Гудов, не хотелось, да и лавры Зорро оставляли меня равнодушным.
— А золото зачем продаем? — вопросом на вопрос ответил будущий гроза рэкетиров.
— Чтоб бабки были.
— Ну а бабки зачем?
— Так ведь говорили же, прикупим земли и будем налаживать производство. И пусть крепнет родная армия, назло врагам, на радость людям.
— Вот-вот. А кто будет заниматься производством? Бухгалтерия, поставщики, подрядчики? — вкрадчиво спросили меня.
Да уж, неприятно осознавать, что сморозил очередную глупость.
— Да ладно, виноват. Поедем лучше похороним рабов божьих, заслуженно убиенных.
Мы взяли напрокат катер и отправились заниматься организацией похорон.
До завтра еще оставался целый свободный вечер, и Лена, успевшая пробежаться по городу, вытащила нас на прогулку. Чем-то Хайфа неуловимо напоминает Одессу. Но если учесть, что берега ее омывает Средиземное море, являющееся колыбелью европейской цивилизации, то здесь гораздо экзотичнее. Зеленые бульвары, тенистые аллеи парков, хорошо ухоженные и только экзотическими деревьями напоминающие, что мы всё же не дома.
Вполне современные еврейские кварталы, застроенные многоквартирными четырехэтажными домами с плоскими крышами, соседствуют с арабскими, пронизанными духом средневековой Мавритании, со всем присущей мусульманскому миру колоритом: кричащими торговцами, маленькими кофейнями, где неторопливо потягивают благородный напиток столетние аксакалы. Но экзотика не главная достопримечательность города. Хайфа, подобно Гонконгу или Нью-Йорку, является местом, открытым для проживания всех наций. И около трехсот тысяч населения из полумиллиона говорят по-русски. Эка невидаль, скажете вы и будете неправы. Это там, дома, русский язык — обычное дело. Здесь же, являясь иностранным, он является частичкой тепла, согревающей душу на чужом берегу. Но, судя по количеству бывших сограждан, вторая родина была с ними более чем ласкова, и покидать ее никто в обозримом будущем не собирался.
Великолепное место. Чудесный климат, чистые пляжи, на которые накатывает волны теплое море. И огромное количество всевозможных ресторанов и ресторанчиков, в которых по вечерам собирается почти вся творческая интеллигенция. Звучат русские романсы, перемежаемые русской же попсой и шедеврами блатного шансона. И неизменный тост: «В следующем году — в Иерусалиме!»
После привычной Москвы и деловитого Парижа Хайфа показалась мне сказочной пещерой Али-Бабы, полной всяческих маленьких и приятных сюрпризов. Мы смотрели на средиземноморскую природу, потягивали легкое местное вино, наслаждаясь исполняемыми вживую еврейскими песнями в современной аранжировке. Неторопливо болтали ни о чем и просто, с легким хмельком радовались жизни.
— Эх, выйду на пенсию, возьму да и поселюсь здесь. На Новый год буду летать в Москву, а всё остальное время — вот так вот. — Виктор обвел взглядом освещенную огнями набережную.
— А что, неплохая идея, — отозвался я, — откроем ресторанчик на паях. Хорошенькие официантки, богемная клиентура.
— Пойдемте спать, романтики, — насмешливо произнесла Лена, — а то завтра будете клевать носами.
И мы поехали в снятый ею номер. А я немного жалел, что с нами нет Инны. Ей бы понравилось.
Назавтра мы опять сидели в офисе у Мишки Френкеля.
— Разыграли, черти полосатые? Или что-то сорвалось?
— Да нет, всё в порядке. — Я посмотрел на часы.
Лена должна «выйти» с нашим «золотым запасом» через тридцать секунд. Ага, вот и она. Мишка оторопело уставился на новое действующее лицо и на кейсы, стоящие у ее ног.
— Не волнуйтесь, это наш курьер, — я кивнул Лене, — можете быть свободны.
— Но как?.. Ведь дверь заперта! — В его голосе слышалось изумление. — А, через окно!
И он погрозил нам пальцем. Найдя объяснение, Мишка успокоился и положил на стол еще один кейс. Открыв его и повернув к нам, сказал, стараясь придать голосу равнодушие:
— Здесь триста пятьдесят тысяч. Остальное — после проверки товара.
Я указал глазами на чемоданы, стоящие на полу.
— Ого, она что, дочка Шварценеггера?
Я сразу не сообразил, а потом рассмеялся. Для Лены, которая могла «передвигать» за раз по многу тонн, центнер золота — пара пустяков.
Наш покупатель достал мобильник, а я слегка напрягся.
— Это эксперт, — пояснил господин Френкель, — вполне безобидный старикашка.
Вошедший и впрямь оказался весьма почтенного возраста. Но, судя по всему, дело свое знал хорошо. Вставив в глаз ювелирную лупу, он наугад доставал украшения и придирчиво разглядывал:
— Весьма, весьма впечатляет, знаете ли.
И, судя по тому, как заблестели глаза Мишки, каждое его слово было на вес золота. Проводив специалиста и заверив его в своем глубочайшем уважении, Мишка повернулся к нам.
— А что насчет второго дела? — понизив голос, спросил он.
Это была вотчина Виктора, и я поскучнел. А тот многозначительно потер друг о друга большой и указательный пальцы. При этом приложив к губам указующий перст другой руки.
Толстяк кивнул и поставил на стол еще один дипломат:
— Вот, полмиллиона. И досье, правда, очень поверхностное. Но мы же не Джеймс Бонды.
Я присвистнул. Это ж как надо достать людей, до какой степени быть жадным, чтобы за один день была собрана такая сумма!
— Ну, так мы пошли, — сказал Виктор, — где-то через месяц еще заглянем. А про последний разговор забудь. И можешь смело ставить свечку.
— Тут небольшая тонкость… возможно… — Мишка мялся.
Но я хлопнул его по плечу:
— Мы всё понимаем, а короля играет свита… — И направились к лестнице.
Мы уже стали спускаться, когда хозяин воскликнул:
— А деньги? — И удивленно замолк, так как я уже успел «мелькнуть», забрав оба дипломата.
— Какие деньги? — деланно удивился я и, сопровождаемый смехом Виктора, зашагал по ступенькам.
Сидя в номере, мы листали материалы, собранные на Панаса. Судя по ним, обосноваться на Святой земле тот решил всерьез и надолго. Одних домов у него имелось целых три. Являясь владельцем
