отдыха? Для разрядки? Надо лишь запомнить, что люди, подобные тебе, легко коррумпируются и поддаются шантажу».

– Спасибо за урок, – сказала Кора. – Но вот эти шрамы… и мое порванное платье!

– Я же сказал вам, кабан – это здешняя реальность. Потому и наши с вами синяки – проступок дрессировщика. Но учтите, если вы направляетесь в индивидуальный тур, то получите все синяки и шишки, как в настоящей жизни. Задавайте мне вопросы. Я готов отвечать.

– Я должна буду отыскать принца Густава.

– Я знаю и постараюсь вам помочь. Но зачем вам это?

– А где он сейчас? Что он делает?..

– Эльза, будьте любезны, – попросил президент, – свяжитесь с Управлением надзора. Пусть проверят, где сейчас объект Тесей, что делает.

– Приступаю, доктор, – ответила секретарша и включила компьютер.

– Время там, то есть в виртуальной реальности, идет с той же скоростью, что и здесь? – спросила Кора.

Вопрос обрадовал доктора Гермеса.

– Умница, – сказал он. – Выдрессировал вас Милодар. Сразу берете быка за рога.

– Это самый элементарный вопрос, – возразила Кора. – От ответа на него зависит, сколько времени Густав должен пробыть в ВР, пока он не проживет героическую жизнь героя Тесея.

– Время в ВР проходит по принципу горного хребта, – пояснил доктор Гермес. Он дал знак, и секретарша принялась выстукивать его сентенции. – Представьте себе Гималайский хребет. Он состоит из ста разных пиков. Но вам достаточно назвать Эверест или Аннапурну – да, пожалуй, эти две вершины. И вы уже знаете, что речь идет о Гималаях, о недостижимых горных вершинах. Вы мысленно увидели Эверест и Аннапурну – значит, вы увидели хребет. Значит, вы видели Гималаи.

– Гениально, – сказала секретарша. Эта секретарша, как и прежняя, была влюблена в толстяка. Но стаж ее влюбленности как минимум четверть века.

– Это значит, что мы проходим в той жизни только ее наиболее значительные моменты? – спросила Кора.

– Я же говорил, что вы – умница! – одобрил президент. – Что вам запомнилось из пятого класса средней школы? Что вы делали там третьего октября? Да никогда в жизни не вспомните! А вот первый поход на каток в том же году или сладкое воспоминание о том, как Коля Колин дернул вас за косичку, – это останется до старости. Понятно?

– И сколько же занимает человеческая жизнь?

– Тесей погиб не старым человеком, – как бы невпопад ответил доктор Гермес.

– Сколько ему там быть?

– Несколько недель, – сказал Гермес. – Но даже такой круиз нечто редчайшее. Мониторинг и вся обслуга индивидуального круиза такой сложности стоит бешеных денег и научных усилий. Мы вынуждены сократить вдвое обычную деятельность.

– Не преувеличивайте, президент, – произнес Милодар, выходя из стены кабинета и проходя к свободному креслу. – Процент, от силы два процента мощностей… я проверял.

– Но вы не представляете, комиссар, что такое целый процент моих мощностей! – закричал доктор Гермес-Полонский, воздевая руки к потолку.

Сам факт возвращения комиссара в его кабинет впечатления на президента не произвел, хотя другой бы испугался, насколько легко проникает в святая святых главный сыщик. Но человек, имеющий дело с виртуальной реальностью, привык не обращать внимания на такие мелочи.

– Где сейчас принц Густав? – спросил Милодар.

– Где этот бездельник, черт побери?! – воскликнул Гермес.

Секретарша послушно закивала сизой головой.

– Как раз поступают данные.

Мужской голос произнес:

– Агент четырнадцать-бис вошел в длительный сон, который продлится сорок минут и за время которого он станет старше на год и два месяца.

– Мы можем его сейчас увидеть? – спросил Милодар.

– Виртуальная реальность не позволяет нам увидеть объект, так как он реально не существует для человеческого зрения.

– Как же вы его контролируете, черт побери?!

– Мы не контролируем, черт побери! – бесплотный голос компьютера передразнил Милодара, но сделал это настолько равнодушно, что даже возмутиться было невозможно.

Милодар перевел дух и обратился к президенту:

– Мне, пожалуйста, джин с тоником. И немножко лимонного сока, две капли.

– Вы забываетесь, комиссар, – ответил на это доктор Гермес-Полонский, и комиссар, спохватившись, криво усмехнулся.

– Старею, – признался он. – Забыл, что я – голограмма. – Он поднялся с кресла, прошел сквозь стену и исчез.