году, – царю Миносу хотелось насладиться ими, прежде чем передать их юному Минотавру.

Письмо, конечно же, было наглым, но Тесея оно устраивало, потому что после него Эгей уже не мог оставить его дома – была задета честь державы и самого Эгея.

Еще об одном Тесей договорился прямо с Дедалом – и это было естественно. Тесей поплывет на собственном корабле, не к лицу наследнику афинского престола плыть на каком-то суденышке с черной трубой, из которой валит дым. Опоздание на несколько дней роли не играет. Минотавр немного попостится. Впрочем, ему порой подкидывали пленника или приговоренного к смерти раба.

Дедал тут же отплыл, а в городе между тем шли печальные приготовления.

Конечно же, родители пытались доказать царю и старейшинам, что именно их дети никуда не годятся и известны уродством. Правда, из этого ничего не выходило, ведь в таком небольшом по нашим масштабам городе, как Афины, каждая красавица была на виду, а юноши нередко состязались в гимнасиях, так что лучшие из них были известны.

Тесей собрал отъезжающих в одном из небольших залов дворца. Они расселись на складных табуретках у стен. Сбоку, на скамьях, сидели их отцы. Сам царь велел принести себе небольшое кресло и сидел в стороне, не более как наблюдатель.

Тесей остановился перед строем табуреток – милые юные лица глядели на него с напряженным ожиданием, словно на учителя, который намерен был их экзаменовать. И никому из четырнадцати молодых людей не приходило в голову, что наследник престола – их сверстник, а то и уступает возрастом некоторым из них. Да и выглядел он куда старше своих семнадцати лет.

– То, о чем мы сейчас будем говорить, – произнес Тесей, – должно остаться строго между нами. Возможно, от сохранения тайны зависит наша жизнь… Честно говоря, я даже думал, не отравить ли всех голубей в Афинах, чтобы какой-нибудь доносчик критян не послал весть об этом Миносу. Так что, если здесь есть хоть один шпион, мы погибли.

Присутствующие возмущенно зашумели, и неясно было, то ли были обижены подозрениями Тесея, то ли испугались за своих голубей – голубей многие разводили, хорошая голубятня мало чем уступала ценностью конюшне.

– Ладно, – улыбнулся Тесей, поднимая ладонь и призывая к молчанию. – Предателей здесь нет. А разговор пойдет не о том, как убить Минотавра, это я беру на себя, и вы можете быть уверены в моем успехе.

Тут все захлопали в ладоши, и более других радовался царь Эгей.

– Но меня беспокоит другая проблема, – продолжал Тесей, расхаживая вдоль ряда своих спутников. – Проблема возвращения домой. Я убежден, что Минос не захочет выпустить нас живыми с Крита. Значит, мы должны его перехитрить.

– Молодец! – воскликнул Эгей. – Мой сын!

– Слушайте, что я придумал! – воскликнул Тесей, чтобы перекрыть радостный шум в зале. – Мы оставляем дома двух девиц… Тебя и тебя. – Тесей показал на двух девушек и пояснил: – Вы повыше ростом и пошире в плечах, чем остальные. Встаньте, встаньте. Разве вы не поняли?

– Что? – спросила одна из девушек, которых Тесей попросил встать.

Она ничего не поняла.

Тесею пришлось взять обеих девушек под локти и отвести их к рыдающим от счастья отцам.

– Вместо девушек я повезу с собой двух молодых солдат из отряда царских лазутчиков.

Тесей хлопнул три раза в ладоши, и в зал, робея от того, что они попали в такое изысканное общество, вошли две девушки, повыше остальных, короче остриженные, но хорошенькие, только, пожалуй, слишком ярко накрашенные – с черными бровями, румянами на щеках, помадой на губах и даже накрашенными ногтями. Правда, хитоны на них были длинные, застегнутые брошками на плечах и закрывающие руки.

– Ты сказал о солдатах из моего отряда лазутчиков? – спросил Эгей.

– Именно о них, – согласился Тесей. – Ведь они славятся тем, что могут незаметно проникнуть во вражеский лагерь, даже в неприступную крепость противника, умеют обращаться с кинжалом и знают тайные приемы борьбы. Как зовут тебя, милая девушка?

Вопрос относился к девушке в синей хламиде.

– Мое имя – Парфена, – ответила та хрипловатым голосом.

– Парфена, – попросил Тесей, – мне кажется, что на тот столб села муха. Убей ее!

В мгновение ока, незаметно для окружающих, девушка выхватила тонкий кинжал и метнула его через весь зал в столб. И все увидели, как конец кинжала вонзился в спину комнатной мухи, которая наблюдала за этой сценой с деревянного столба.

– Спасибо, моя девочка, – сказал, загадочно улыбаясь, Тесей. – Садись. – И он указал Парфене на освободившуюся табуретку. – Теперь ты, красавица, – обратился Тесей ко второму созданию – весьма пышноволосой, с густыми усиками над верхней губой, чернобровой девице с большими руками. Глаза ее были обведены черной полосой, губы – как кровь. – Можешь ли ты попасть ножом вон в ту трещинку в потолке?

– Слушаюсь, Тесей, – ответила брюнетка басом. И тут обман Тесея был разоблачен. Все, кто собрался в зале, догадались, что видят перед собой загримированного мужчину.

– Нет! – крикнул Тесей. – Так не годится! Какая жалость! Я подобрал из отряда лазутчиков двух воинов. Я думал, что мне удастся выдать их за девушек. Но если первая, Парфена, не вызвала у вас подозрений, – Тесей показал на лазутчика, который скромно сидел на табуретке, – то второй лазутчик нам не годится… Придется искать снова, а времени нет!

– Погоди, Тесей, – вмешалась Кора, которая наблюдала за этой сценой от двери и поняла, что появился хороший шанс попасть на корабль Тесея. – Я надеюсь, что смогу сыграть роль девушки.

– Но ты и есть девушка! – удивился Тесей.