весточки.

— Ясно, — кивнула Алиса. — Они спят. Все в порядке.

Королева посмотрела на Алису так же, как только что смотрел на нее сэр Уайт, но ничего не сказала, а жестом пригласила ее к себе в кабинет.

— Садись, — сказала она.

И тут, подобно смерчу, самуму и торнадо, в комнату ворвалась Лиззи.

Ох уж и разодета и разукрашена была эта девушка! Ох и размалеваны были ее щеки, губы и даже лоб!

— Алиса, как мальчишки? — крикнула она с порога и кинулась к зеркалу. — А я как, на твой взгляд?

— На мой взгляд, ты выглядишь ужасно, — честно ответила Алиса.

— А меня она не слушает и не слышит, — пожаловалась королева.

— Почему это ужасно? — грозно спросила Лиззи.

— Будешь мне голову рубить? — улыбнулась Алиса.

— Не исключено, — серьезно ответила принцесса.

— Ты размалевана так, что при взгляде на тебя Генри Ричмонд упадет в обморок, — сказала Алиса. — И тут же тебя разлюбит.

— Не смей издеваться надо мной! — завопила было Лиззи, но осеклась.

И задумалась, а потом тихо удалилась.

Иногда она умела задумываться. Недаром уже потом, привыкнув к своей жене, король Генрих VII будет говорить: «У моей Лиззи в голове шуршат тараканы. Но, к счастью, они иногда собираются на большой совет».

Королева обернулась к Алисе.

— Рассказывай, если не спешишь.

— Я не спешу, — сказала Алиса. — Потому что принцы спят, но и фея Моргана тоже спит.

Королева привыкла владеть собой. Уж если она заморочила голову Ричарду Глостеру и тот поверил, что Елизавета — безвредное существо, которое трепещет перед ним, то люди попроще всегда видели ее именно такой, какой она сама хотела им показаться.

— Расскажи мне все по порядку, — попросила она Алису.

И Алиса все ей рассказала.

Конечно, современник Алисы такому рассказу не поверил бы — как можно поверить в сказку? Но королева Елизавета сама столько раз сталкивалась с чудесами, что верила не только чудесам, но и тем, кто о них рассказывал.

Алисе она верила.

Она понимала, что и сама девочка Алиса — необыкновенная.

Поэтому она ни на секунду не усомнилась в фее Моргане, о которой и раньше знала и даже была уверена, что именно она отравила ее мужа по велению Ричарда Глостера. Поверила она и в кошку, раз уж слышала о ней раньше.

Поверила и в то, что сейчас все спят. И главный ее вопрос был не об этом.

— Почему ты опоздала? — спросила королева Елизавета. — Ведь от дома Дайнов до Лондона — три часа езды. Почему ты опоздала на неделю?

— Я осмелилась опоздать, тетя Лиза, — сказала Алиса, и королева не удивилась такому обращению, — чтобы вы могли принять решение. Я вас пожалела.

— Ты? Меня? Королеву Англии? Пожалела? — Королева словно кидала в Алису злые камни.

— Вас никто не жалеет, — сказала Алиса. — А я вас жалею. Потому что вам пришлось хуже всех. И сейчас несладко.

— Не смей меня жалеть, девчонка!

— У вас есть сыновья, мальчики, которых все уже похоронили.

Королева молчала.

— У вас есть любимая дочь.

Королева смотрела в пол.

— У вас есть Англия, — продолжала Алиса. — А это значит — память о вашем муже и забота о народе этой страны.

Елизавета кивнула.

— Как вам решить, кому служить, если служение всем слишком тяжело для одного человека?

— И ты опоздала?

— Я подумала, что будет, если я приеду сразу или даже постараюсь привезти с собой Эдди и Дика. Что вы будете делать? Если Генри Ричмонд убил Ричарда Глостера и везет вам его голову. Ведь он привез вам его голову?

— Привез. А откуда ты об этом прознала?

— Считайте, подслушала разговор на улице, — уклончиво ответила Алиса. Она спохватилась и поняла, что не может признаться, что читала об этом в книге.

— Продолжай, Алиса.

— Принцы могли погибнуть. И вы могли погибнуть. И Англия могла погибнуть. Ведь Генри Ричмонд не отказался бы от трона?

— Нет, он бы не отказался.

— А отказавшись, отказался бы от руки вашей Лиззи?

— Я поняла тебя, Алиса. Сегодня выбор уже сделан. Генри — завтрашний король. И даже если бы мальчики приехали сегодня в Лондон, я никому не призналась бы, что они — мои дети, которые чудесным образом спаслись. Но самое худшее в другом…

— В чем же, ваше величество?

— Что им делать сегодня? Где мне их спрятать, как заставить забыть о троне и власти? Как отнять у Эдди память о том, что он уже был королем Англии?

— Им надо уехать, — твердо сказала Алиса. — И навсегда.

— Куда же?

— В мое царство.

Королева поглядела в глаза Алисе, и взгляд этот был не злой, а все понимающий.

— Мне хотелось бы думать, Алиса, что ты — добрая фея, что у тебя есть свое царство. Но я понимаю, что ты только человек и ничего волшебного в тебе нет. И в то же время ты совершенно необыкновенная. Как такое могло случиться? Из каких далеких стран ты к нам явилась? Но ведь ты говоришь по-английски, как я сама… Так скажи, где же твоя страна? Почему я должна поверить тебе? Почему не может случиться так, что мои сыновья будут принесены в жертву твоим жестоким богам или отданы в рабство?

— Вы же так не думаете, тетя Лиза, — ответила Алиса.

— Порой ты называешь меня странно. Я же не могу быть твоей тетей.

— Это у нас такое обращение к старшему близкому человеку.

— Где же твое царство?

— На востоке, — сказала Алиса. — За Францией, за Германией и за Священной Римской империей.

— А как оно зовется?

— Ваши ученые люди называют мою страну Московией по имени нашей столицы. Это все равно что называть Англию Лондонией.

— А на самом деле?

— Моя страна зовется Россией.

— Нет, я не слышала о такой стране.

— И тем не менее она существует. И у вас, тетя Лиза, нет выбора. Простите, что я говорю так по- взрослому, но последние недели мне пришлось жить среди взрослых жестоких людей.

— Почему нет выбора? Привези моих сыновей, я буду держать их в доме, я никуда их не выпущу…