ее уважаемой дочки, за шелковые ночные рубашки, чулки, накидки, летние открытые платья, два парика для коротко стриженной маркизы и кое-что еще, для чего понадобилось два кожаных саквояжа.

Целых три гинеи стоило все это добро. Маркиза и ее дочка не торговались, и хозяин лавки расстроился. Он понял, что мог бы запросить вдвое больше, да не догадался.

Дочка хозяина проводила клиентов до постоялого двора, который принадлежал двоюродной племяннице самого графа Эссекса, поэтому там не грабили постояльцев, не травили их дохлыми цыплятами и не приставали к женщинам с разными глупостями.

Алиса, к сожалению, не знала, чем знаменит этот граф Эссекс, а Жанна знала, но забыла. Надо будет почитать газеты, подумала Алиса, но она не могла вспомнить, в это время в Англии уже есть газеты или английские джентльмены пьют утренний кофе без газет. К тому же Алиса не помнила, когда в Англию привезли кофе из Америки, ведь для этого Америку еще надо открыть!

Племянница графа Эссекса сама спустилась встретить гостей — видно, такие знатные и благородные дамы не часто останавливались на постоялом дворе, который назывался ни много ни мало «Новый Константинополь». Она была похожа на помидор. Это не значит, что она была толстая — ни в коем случае! Она была попросту круглая! И это не значит, что она была красная. Она была ярко-помидорного цвета, а на голове у нее торчала маленькая зеленая шляпка — ну точь-в-точь зеленые веточки.

— Ах! — воскликнула племянница. — Неужели вы нас почтили? Разрешите, миледи, я покажу вам самые лучшие апартаменты!

Она повела Алису с Жанной в большую комнату на втором этаже. Там пахло пылью и пудрой. Посреди комнаты стояла громадная кровать под балдахином. На ней могли бы выспаться сразу пятнадцать Алис, если бы они не боялись клопов и умели спать на камнях и кочках.

За эти апартаменты миссис Помидор потребовала по гинее в сутки. А гинея — это больше фунта стерлингов. А фунт стерлингов — это английская серебряная монета, самая большая. Когда-то она и в самом деле весила целый фунт серебром. Но эти времена давно прошли.

Чтобы не тратить времени даром, Жанна спросила, как ей найти дом мистера Флибустьера, доктора оккультных наук и почетного профессора Черной Мессы.

— Даже и не упоминайте при мне это отвратительное имя! — воскликнула хозяйка гостиницы. — Это известный всем убийца и отравитель, по нему давно виселица плачет!

— Это мы слышали, — сказала Жанна. — Но нам бы хотелось узнать его адрес.

— Никто не знает его адреса, — ответила миссис Помидор.

— Жалко, — сказала хитрая Алиса. — А я так хотела повидать моего дядю.

— Ах, несчастная крошка! — воскликнула хозяйка гостиницы. — Неужели тебе так не повезло в жизни, что ты вынуждена всю жизнь оставаться племянницей такого страшного человека?

— Я сама об этом жалею, — притворно вздохнула Алиса. — Но что делать: он пригласил нас с мамой в Лондон, чтобы отдать нам часть своих богатств, а адреса не оставил. Только сказал: «Меня в городе любая собака знает. А если кто вам поможет меня найти, то я его отблагодарю».

— Неужели он так и сказал? — заволновалась миссис Помидор.

— Вот именно, — сказала Алиса. — Наша соседка по имению маркиза д'Орлеан может вам подтвердить мои слова.

— Ах, не надо подтверждений, я верю каждому вашему слову! Я дам вам провожатого, и он отведет вас к дому вашего несчастного дяди-чернокнижника.

— Дядя обещал…

— Нет, только не это! — воскликнула племянница графа. — Я все делаю только бескорыстно.

— Тогда примите нашу благодарность, — сказала Жанна, которая до этого молчала, потому что лгать не умела и не терпела, когда это делали другие. Так что она дала Алисе возможность обманывать, а сама решила молчать.

— Мне нужно только маленькое одолжение, — скромно потупившись, сказала миссис Помидор.

— Мы с радостью вам поможем, — вежливо ответила Жанна.

— Когда вы будете у своего уважаемого дядюшки, не могли бы вы передать ему от меня небольшой конвертик?

— А почему вы сами не можете этого сделать?

— Все-таки вы родственники. Я по глазам вижу, какие вы добрые и воспитанные дамы. Я дам вам маленький конвертик.

— Но мы скоро уходим, — сказала Алиса.

— Пока вы будете обедать, я все напишу, — ответила миссис Помидор. — Обед уже на кухне, мои повара очень для вас старались! Не откажите в любезности, отведайте печенку с жареным луком. Это объедение! Люди приезжают ко мне полакомиться даже из Франции и Италии!

Печенка с луком оказалась так себе, непрожаренная, недосоленная, жесткая. К ней бы картошки! Но тут Алиса засомневалась: а как в пятнадцатом веке обстояли дела с картошкой? Ее ведь тоже, наверное, Колумб должен привезти.

— Ты о картошке слыхала? — спросила Алиса. — Это такие земляные яблоки. Их варят или жарят и с солью едят.

— Кому нужны земляные яблоки, — возразила Жанна, — если есть обыкновенные?

— А редька? Редиска? Морковка?

— Это и есть редька, редиска и морковка, — ответила Орлеанская дева, — а не яблоки.

Алиса поняла, что о картошке ни в Англии, ни во Франции еще не слышали.

Они запили еду слабым, почти безвкусным чаем. Нет, этот обед Алисе определенно не понравился.

Тут прибежала темно-вишневая миссис Помидор и принесла конверт, склеенный из толстой бумаги. На нем было написано: «Доктору Флибустьеру в собственные руки».

— Я пришлю за ответом человека, — сказала хозяйка гостиницы. — Или в крайнем случае сама прибегу.

Миссис Помидор дала Алисе с Жанной провожатого — мрачного вида детину с большой палкой. За всю дорогу он не произнес ни слова.

Сначала они шли по большой улице, им встречались повозки, всадники, телеги и немало пешеходов, но потом они свернули в узкую улочку, где можно было, расставив руки, достать до стен, а сверху даже свет почти не проникал, потому что верхние этажи домов буквально соприкасались. Ты мог бы протянуть из своего окна руку и утащить у соседа напротив с подоконника недоеденный арбуз.

Идти приходилось, глядя под ноги, потому что жильцы нередко выливали прямо на мостовую помои и выбрасывали огрызки и кости.

Затем улица стала пошире, и с одной стороны началась высокая кирпичная стена. Через несколько шагов в стене оказались деревянные ворота, стянутые железными полосами.

Провожатый постучал дубинкой в ворота и, не говоря ни слова, ушел.

В воротах открылось окошко, и кто-то спросил:

— Какой недобрый ветер занес вас в наши края? Сознавайтесь и уходите подобру-поздорову.

— Мы пришли сами, без всякого ветра, — ответила Алиса. — Нам хотелось поговорить с самим доктором Флибустьером.

— О чем же?

— О жизни, — сказала Алиса. — О ядах, о науке, о драконах и о моей подруге, которая пропала без вести.

— Сейчас доложу господину, — откликнулся скрипучий голос.

Прошло больше минуты, а может, и все десять — на этой темной, глухой улице время тянулось еле- еле. Слуга вернулся, и ворота со скрипом раскрылись.

— Заходите, — сказал сутулый старик, опиравшийся на тяжелую палку. — Заходите, только ноги