упоминать его имени. Он был уверен, что критики вновь плохо примут его новое произведение, — и ошибся.

«Пан» стал первым романом Гамсуна, принятым благосклонно придирчивой критикой. С этого времени писателю начинает сопутствовать успех, а «Пан» назван красивейшим коротким романом конца XIX века.

В этом произведении, по словам самого писателя, он пытался «объяснить чувствительную боготворящую природу души», а главный герой — это «Жан-Жак Руссо, попавший на север Норвегии и влюбившийся в нурланнскую девушку».

Тема любви — главная в романе, и любовь вновь рассматривается автором как всепобеждающая сила, сметающая на своем пути искусственные моральные преграды и препоны, установленные человечеством, которой невозможно сопротивляться и которая подчиняет себе человека. Эта сила настолько могущественна, что, как языческое божество, требует жертв.

Первой жертвой становится Ева, жена сельского кузнеца, влюбленная в Глана, которая гибнет под обломками взорванной скалы. Любовь превращает забитую женщину в самостоятельную личность, которая готова бороться за свои чувства. С другой стороны, она ничего не требует от Глана и просто довольствуется своим чувством. Лейтенант не отвечает ей взаимностью, но не может и не поддаться ее очарованию.

Любит же Глан Эдварду, любит страстно и мучительно. Эдварда обручена и «финскому барону отдана». Она совершенно не похожа на Еву. Она — сильная личность, готовая сражаться за свою любовь до конца — желательно до победы. И их отношения с Гланом исследователи творчества Гамсуна неизменно сравнивают с любовным поединком, к которому примешиваются обоюдная гордость и самолюбие.

«Импульсивность поступков Глана и Эдварды объясняется импульсивностью, взрывчатостью их любви, — пишет Б. Сучков. — Даже в те минуты, когда их души готовы открыться друг другу, что-то удерживает их. В отношениях Эдварды и Глана была некая тайна, почувствованная писателем, но до конца не разъясненная. Психологический рисунок борьбы двух сильных характеров сделан Гамсуном точно и объективно. Он показал, что за внутренними метаниями Эдварды стоит нечто большее, нежели каприз или юношеская незрелость. Эдварда ждет от любви чуда, необычайной полноты жизни. Ожидание чуда препятствовало ей верно оценить настоящее — то есть любовь Глана. Этот оттенок присутствует в чувстве Эдварды, однако и он не объясняет, почему не смогла возникнуть ее человеческая близость с Гланом.

Роман, начавшийся как идиллия, как гимн красоте мира, завершился драматическим, полным печали финалом и не разрешил конфликтов, увиденных писателем».

Гамсун, однако, досказал судьбы его главных героев в новелле «Смерть Глана», события в которой отнесены к 1861 году, то есть их отделяет от событий, описанных в «Пане», шесть лет.

Лейтенант, отправившийся на охоту куда-то в Индию, получает призыв от Эдварды, вышедшей замуж за барона, вернуться к ней, на родину. Глан же отвергает самую мысль о возможности новой встречи с любимой — и практически кончает жизнь самоубийством. Сюжет этой новеллы Гамсуна повторен Хемингуэем в новелле «Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера», тоже завершившейся смертью героя.

К истории же Эдварды и ее отца Мака Гамсун вернулся в романах «Бенони» и «Роза», увидевших свет спустя тринадцать лет, в 1908 году.

В Париже была написана и пьеса «У врат царства» (январь — апрель 1895). Это не только первая драма Гамсуна, но и первая часть трилогии об Иваре Карено.

Она, как писал Туре Гамсун, так же как и остальные пьесы, «страдала расплывчатостью композиции и вялостью действия. Правда, ей была присуща и сильная сторона драматургии Гамсуна — точные и глубокие реплики. Именно реплики в драмах Гамсуна характеризуют его героев, показывают их глубину, открывают их мысли, в том числе и скрытые».

Сюжет трилогии довольно разветвлен, и действие слишком запутано. Вторая часть трилогии — «Игра жизни» (1896) — вообще отдает мелодраматичностью, и в пьесу входит символика — тот самый художественный элемент, за который Гамсун резко критиковал в свое время Ибсена.

Гамсун говорил о себе: «Я не драматург. Я бы никогда не писал пьес, если бы не были нужны деньги. Но гонорар за пьесу бывает очень значительным. В пьесе труднее всего решить вопрос с женщинами. Создать хорошую пьесу без женских образов невозможно. Причем женщина должна все время говорить. Но привлекательная и тонкая женщина говорит очень мало, она обычно молчит, как тут построить драматургию?..»

Однако Гамсун никогда не любил деньги настолько, чтобы ради них идти на сделку с самим собой как с художником.

Театр вообще и пьесы в частности Гамсун не любил и никогда этого не скрывал. Он считал, что в пьесах трудно показать сложный внутренний мир героев, хотя сам и попытался это сделать.

Наиболее выдающимся драматургом Гамсун считал Стриндберга, который, по его словам, осознал «всю ущербность понимания психологии личности в современном искусстве» и в своих пьесах предпринял дерзкую попытку изобразить «душевно раздвоенного, дисгармоничного индивида».

Довольно высоко ценил Гамсун и поздние пьесы Ибсена, хотя и не мог до конца принять их. В письме Скраму он пишет: