доброй!

— Делайте, как знаете, — со злостью проворчал Нэксон. — Я пытался вразумить вас, молодой человек!

Все трое тоже сели на коней и поехали. Трое старших держались впереди, а Дэвон упорно держался позади девушки. Подъехав к ней, он коротко предупредил ее, чтобы она не пыталась свистеть или еще каким-то образом подавать сигнал. Потом крикнул трем ветеранам, что, как бы ни была невиновна их пленница, надо внимательно смотреть, не появится ли на дороге опасность.

Так, не торопясь, они выехали из леса на свет заходящей луны. И вдруг старик Джим воскликнул:

— Вы бросили носовой платок или еще что-то в кусты, верно, мэм?

— Я? О нет!

— Кажется, я видел, как что-то упало вон туда, — настаивал старик.

— Это… этого не могло быть! Смотрите, вот мой носовой платок! — Она помахала им перед стариком.

И все-таки эта мысль крепко засела в голове Джима.

— Может быть, это что-нибудь еще, — настаивал он. — Мне кажется, я прекрасно видел, как что-то пролетело в сторону и упало где-то здесь, в кустах. Вроде бы возле того пня. Ты ничего не видел, Гарри?

Спрыгнув у кустов с лошади, Джим стал шарить рукой в перчатке среди листьев.

— Если там что-то и есть, это не имеет никакого значения, — попыталась помешать ему девушка.

— Вот оно! — вскричал с триумфом Джим, подняв в воздух трепещущий клочок белой ткани.

— Какой у вас точный и быстрый глаз, Джим, — приветливо произнесла Пруденс. — Но это пустяки. Просто обрывок старого носового платка, о котором я вдруг вспомнила. Можете выбросить его снова и оставить все свои подозрения. Благодарю вас!

Но Джим был осмотрительным человеком. Как у большинства достойных простых людей, мысли приходили к нему по очереди, одна за другой. Теперь он развернул платок при свете луны.

— Будь проклято мое зрение, мэм! Здесь вообще нет никакой дыры! Вы, наверное, ошиблись!

— Может быть, и ошиблась, — огрызнулась Пруденс со злым нетерпением. — Дайте мне его! — И она протянула руку за носовым платком.

Однако внезапно возникшая мысль заставила Дэвона послать лошадь вперед, перехватить носовой платок из руки Джима и внимательно рассмотреть его.

Белый кусочек ткани был сильно измят, в него явно был завернут какой-то маленький предмет. Уолт расправил его и под светом луны увидел блестящую пыль!

Покачав головой в ответ на вопросы шерифа и протесты Джима, он повернулся спиной к луне, так чтобы на платок упала темная тень, зажег спичку и снова его рассмотрел. Сомнений не оставалось — на нем блестели крохотные желтые частицы.

Дэвон аккуратно связал платок, сунул его в карман и объявил:

— Возвращаемся к кромке того резервуара, где ее увидели. Там кроется нечто очень ценное, друзья.

— Что именно? — поинтересовался шериф.

— Причина, по которой Такер Винсент, да и остальные, хотят завладеть моим ранчо. Причина, по которой эта девушка оказалась там. Как ты думаешь, Гарри, что это за причина? Что заставляет людей так сильно желать заполучить мою землю?

— Не знаю, — признался Джим. — Вроде начинаю догадываться, но это ни на что не похоже!

— Золото, — сказал Дэвон. — Поехали обратно, и держу пари, что мы намоем его у края того резервуара!

Золото! Ни одно слово на земле не имеет такого важного значения, но нигде оно не звучит так соблазнительно, как на Западе, где на глазах людей богатства выкапываются прямо из-под земли. Трогательная забота стариков о Пруденс Мэйнард сразу же куда-то исчезла. И вообще, они могли бы тут же о ней забыть, если бы не шериф, который заставил девушку остаться с ними.

На полном галопе всадники направились назад, через холмы, к краю резервуара.

В свете заходящей луны хорошо была видна его поверхность, слой пены по краям, следы скота и лошадей, которые приходили сюда на водопой.

— Вот здесь молодая леди, по ее словам, опустилась на колени, чтобы напиться! — напомнил Дэвон. — Даже слепой по запаху поймет, что вода тут тухлая, а тот, кто может видеть, сразу же заметит пену. Надо ли было опускаться на колени, чтобы убедиться, что вода отвратительна?

Старики Джим и Гарри никак не отреагировали. Казалось, что они ничего не слышат. Оба через грязь подошли к тому месту, где вода граничила с землей. Приблизившись к ним, Дэвон сорвал с себя рубашку, и они все трое голыми руками стали набивать ее грязью, которая покрывала твердую землю.

Вскоре рубашка была наполовину наполнена этой грязью. Тогда они начали лить на нее из фляги воду, которую черпали в резервуаре, и постепенно ее промывать.

Все трое измазались по самые плечи и стали больше похожи на чумазых свиней, чем на людей. Грязная вода стекала с их брюк. Когда они вытаскивали ноги из вязкой земли, слышались громкие чавкающие звуки и бульканье воды. Однако все трое вовсе не выглядели смешными или уродливыми — ни самим себе, ни тем, кто стоял рядом и за ними наблюдал.

Теперь из рубашки было вымыто уже большое количество грязи, но Гарри и Джим продолжали ее качать, будто примитивную колыбель, а Дэвон все подливал воду. И вот в рубашке осталось не более чем на две горсти темной массы.

— Если там только грязь, то я никогда еще не видел ее такой тяжелой, — заявил Гарри. — Лей еще воду, Уолт! Бога ради, поспеши, лей воду! Я что-то чувствую!

— А я чувствую какой-то вкус на зубах, — хрипло добавил Джим. — Уолт, можешь поворачиваться побыстрее?

И Дэвон трясущимися руками вылил на комочек грязи еще одну флягу. Грязь превратилась в воду, но в рубашке что-то еще оставалось, оттягивая своим весом ткань. А когда остававшаяся вода стала чище, Гарри вдруг вырвал рубашку из рук Джима и начал осторожно ее выкручивать.

Все трое выбрались на сухую землю. И здесь, опустившись на колени, сжав зубы и стараясь не смотреть друг на друга, начали осторожно разворачивать рубашку.

Наконец рубашка была развернута, и в ее середине, где грязь собралась в комочки, они увидели блеск металла — кучку сверкающих песчинок!

Теперь все трое, как по команде, подняли головы и молча уставились друг на друга.

Тишину нарушил голос шерифа:

— Они нашли это, Бог свидетель!

Рядом с ним стояла Пруденс Мэйнард. В этот момент она вполне могла бы улизнуть на своей лошади, никем не замеченная, столь велико было общее возбуждение. Но она стояла и смотрела на происходящее, чуть приоткрыв губы.

Старик Джим старательно собрал песок в ладонь, а Дэвон и Гарри зажигали спички. Желтая кучка засияла так, будто Джим держал в руке настоящее пламя. Он прикрыл его другой ладонью и с дрожью в голосе проговорил:

— Дайте мне сказать вам. В этой рубашке мы промыли пятьдесят фунтов грязи. Промывали небрежно. Но вот в моей руке золота на пятьдесят долларов. Вы понимаете? Вот здесь, в моей ладони, пятьдесят долларов!

Он откинул назад худое морщинистое лицо и рассмеялся. Ветер развеял его тонкие длинные седые волосы, и показалось, будто на плечи Джима опустился туман. Это придало ветерану вид человека, движущегося вперед. У Дэвона закружилась голова.

У него сейчас было такое ощущение, будто из этой грязи, что лежит вокруг резервуара, они добыли нечто гораздо большее, чем золото. Дэвон вдруг увидел поднявшийся город, блеск огней на освещенных улицах, гордое кивание голов хороших лошадей, услышал шум колес, топот копыт, прекрасные звуки скрипок и смех женщин. А вокруг благоухают, распространяя прекрасные ароматы, тысячи садов.