– Я хочу показать маме новый мячик, – сказал Арно.

– Хочу к маме, – захныкала Натали.

– Обязательно покажешь, когда вернетесь. А ты, Натали, перестань хныкать, ты же большая девочка. Ведите себя хорошо. – Найгел поцеловал детей, из последних сил стараясь сохранить самообладание.

Он взглянул на Агнес и увидел вопрос в ее глазах.

– Леди Армстронг все объяснит вам, Агнес. Позаботьтесь о детях.

– Конечно, мистер Джардин, – взволнованно сказала Агнес.

Найгел бросился в дом. Гидеон побежал за ним.

– Позвони мне, Гид, – крикнула ему вслед Ленор.

– Хорошо, дорогая, – ответил он на бегу, догоняя брата.

У двери Гидеон успел схватить Найгела за руку и задержать.

– Подожди, Найгел… Там много крови…

Найгел замер у дверей.

– Можешь ты мне наконец сказать, что здесь произошло? – спросил он снова дрожащим голосом, входя в кухню.

Секунду он стоял неподвижно, словно не мог поверить увиденному, затем бросился на колени рядом с Тамарой и взял ее руку, пытаясь нащупать пульс. Глаза его наполнились слезами. Он тихо повторял:

– Дорогая, только не умирай, не покидай меня, любимая…

Найгел приблизился к сестре.

– Не трогай ее, Найгел, – сказал Гидеон. – Ты можешь повредить ей.

– Что же это? И где наконец врачи?

– Они будут с минуты на минуту. – Гидеон посмотрел на часы. – Сейчас одиннадцать тридцать. Я позвонил в больницу, как только мы приехали сюда. Они сказали, что дорога займет от тридцати пяти до сорока минут. Ближайшая больница в Хэррогейте.

Найгел осторожно опустил руку Тамары и встал. Его лицо побелело, а голубые глаза стали темными от волнения. Он сказал Гидеону:

– Этот мужчина рядом с ней… Насколько я понимаю, это ее бывший муж?

Гидеон кивнул, соглашаясь.

– Мне тоже показалось, что это он… Но мы не можем быть уверены…

– Но почему? – хрипло сказал Найгел, глядя на брата. Его глаза снова были полны слез. – Почему, Гидеон? Что ему было нужно? Зачем он это сделал?

Гидеон пожал плечами.

– Кто знает? Может быть, он все еще любил Тамару и не мог пережить то, что она ушла от него и живет счастливо? Кто знает, это месть, обида или ненависть больного человека?!

Он замолчал, вспомнив Марго Сондерс и все ее угрозы. Подойдя к Найгелу, он обнял брата за плечи.

– Сядь, Найгел. Скоро приедут врачи, и все будет хорошо.

Гидеон силой усадил Найгела на стул.

– Как ты думаешь, Гид, когда это случилось? Сколько уже прошло времени?

– Я уехал отсюда в Линденхилл сразу после тебя, в начале десятого, а вернулся вместе с Ленор около одиннадцати. Это могло случиться прямо перед нашим возвращением.

– С каждой минутой все меньше надежды на благополучный исход! Господи, почему мы ничего не можем сделать!

Найгел встал в нетерпении.

– Найгел, они приехали! Я слышу шум моторов.

Гидеон поспешил к выходу, чтобы встретить врачей.

Три машины медицинской помощи и три полицейские машины тормозили у входа. Полицейские и врачи подошли к дому одновременно.

– Где пострадавшие? В доме? – Санитары с носилками уже устремились к дому.

– Да. Девушка ранена в голову, а моя невестка, кажется, в грудь. Там очень много крови…

К Гидеону подошел один из полицейских.

– Мистер Джардин? – спросил он, внимательно глядя на Гидеона.

Он кивнул и протянул руку.

– Гидеон Джардин. Мой брат Найгел – хозяин этого дома – с пострадавшими, сержант. – Гидеон указал на чужой автомобиль. – Эта машина, по-видимому, принадлежит мужчине, который стрелял.

– Проверим. Давайте пройдем в дом, мистер Джардин, и попробуем восстановить картину случившегося, – сказал сержант. – Прошу вас, мистер Джардин.

Рейс из Нью-Йорка опоздал на несколько минут, но уже около шести вечера самолет со Стиви на борту приземлился в лондонском аэропорту Хитроу.

Она была первой пассажиркой, сошедшей по трапу, первой прошла паспортный и таможенный контроль и вскоре уже была в зале прилета.

Оглядев толпу встречающих, Стиви тут же нашла среди них Блер, стоящую у ограждения и машущую ей рукой. Через минуту мать и дочь уже обнимали друг друга.

В ответ на встревоженный взгляд Стиви Блер сказала:

– Она жива, детка. Они обе живы.

Стиви с облегчением выдохнула.

– Слава богу! Не стану тебе рассказывать, что я пережила во время полета. Я умирала от страха.

– Могу себе представить, – ответила Блер.

– А где Дерек, мама?

– Ждет нас в заказанном самолете. Ты же знаешь, что происходит, когда он открыто появляется в общественных местах. Поэтому он старается не вылезать. Мы решили, что лучше всего, если он подождет нас прямо в самолете. Но давай поспешим, Стиви, самолет уже на взлетной дорожке, он готов вылететь в Йоркшир немедленно. Там и поговорим.

Через пятнадцать минут они уже заняли места в салоне «Гольфстрима IV». После набора высоты стюардесса принесла горячий чай с лимоном для Блер и Стиви и виски со льдом для Дерека. Как только они остались одни, Стиви попросила:

– Теперь расскажите мне все. Сначала об их состоянии, а потом что же все-таки случилось. Как Хлоя?

– Она все еще не пришла в сознание, Стиви. Она в коме с тех пор, как ранена. Пуля задела мозг.

– Боже! Только не это! Этого просто не может быть! Девочка моя бедная! – вскрикнула Стиви и зажала себе рот ладонью.

Через секунду она спросила:

– И что собираются делать врачи?

– Они уже сделали все, что могли, – ответил Дерек, положив ей руку на плечо и пытаясь ее успокоить. – Операция уже закончилась.

– Им удалось извлечь пулю? – нетерпеливо перебила его Стиви.

– Да. Операция длилась почти три часа. Хлою оперировал один из лучших нейрохирургов страны и, наверное, мира, мистер Лонгдон. Сейчас Хлоя в Лидсе, в лучшей больнице Йоркшира. В отделении интенсивной терапии.

– А Тамара? Как она?

– Тамара там же. Она ранена в грудь. Несколькими пулями. Пули тоже удалось извлечь, но и Тамара пока без сознания. И очень слаба. Она потеряла много крови.

– Они выдержат, Дерек? Они будут жить?

– Мы надеемся, дорогая. Мы молимся за них.

Блер взяла руку дочери и сжала ее.

– Все будет хорошо, Стиви. Я чувствую это. Верь и молись, и все будет хорошо.

Стиви только кивнула в ответ – говорить она не могла. Через некоторое время она прошептала:

– Значит, они не в Хэррогейте. – Она закусила губу. – Ну, может, это и к лучшему, ведь Лидс – крупный