нее доносились жестокие, резкие слова Брюса. Он говорил Ральфу, что он должен отделаться от нее и убить ее ребенка. Если бы они тогда послушали Брюса, Найгел бы не родился на свет.

– Я так рада, что сегодня все ведут себя хорошо, – сказала Стиви, поворачиваясь к Дереку и еще раз обводя глазами комнату. – Мне даже трудно поверить.

– Мне тоже, – ответил он, проследив за ее взглядом.

Вся семья была в сборе. Изо всех уголков комнаты слышались веселые голоса и смех.

– Все сегодня действительно в хорошем расположении духа. Я чувствую большое облегчение. Так или иначе всегда проявляются какие-нибудь подводные течения, что не очень приятно.

Брюс кивнул в подтверждение своим мыслям и добавил:

– А сейчас в воздухе разлиты мир и благодать, как и положено в Рождество.

Дерек дружески улыбнулся Стиви и сказал, заговорщически понизив голос:

– Что касается меня, потом они могут пойти и поубивать друг друга, но только пусть не портят сегодняшний вечер. Блер готовилась к нему дни и ночи. Она так хочет сделать это Рождество незабываемым.

– Я знаю, как мама старалась, – ответила Стиви, поудобнее устраиваясь на мягкой софе. – Все будет хорошо, не беспокойся, Дерек. Сегодня мне даже удалось увидеть, как улыбается Найгел.

– Я тоже отметил это великое событие. И пусть так и продолжает: для него же будет лучше. Если он устроит какую-нибудь гадость с выяснением отношений, я лично выпущу ему кишки.

Стиви не смогла удержаться от смеха.

– Я не слышала это выражение уже тысячу лет. Смотри, Дерек, как малыши облепили Брюса, А у него такой гордый вид, он так гордится своими правнуками. Я должна их сфотографировать, не правда ли? Представители старшего и младшего поколений Джардинов.

– Отличная мысль. Ты сделаешь это после обеда, когда мы будем распечатывать подарки. Мне бы хотелось, чтобы ты сняла нас с мамой вместе с Тамарой и детьми. Это будет прекрасная фотография для нашего семейного альбома.

– Обязательно сниму. Правда, Тамара сегодня прекрасно выглядит? По-моему, я никогда еще не видела ее такой очаровательной.

Дерек кивнул, соглашаясь со Стиви.

– Тамаре очень к лицу красный цвет, он прекрасно сочетается с цветом ее волос. У нее есть стиль. Понимаешь, я говорю о том внешнем проявлении индивидуальности, которое присуще француженкам от рождения. Кажется, они выглядят неповторимыми без всяких усилий, этот дар присущ им от природы. Я рад, что Тамара стала членом нашей семьи. Она прекрасно влияет на Найгела.

– Да, он становится совсем другим человеком, когда рядом с ним Тамара. Этот брак совершился на небесах. Тамара смягчает его.

– Ей удается смирять его резкий характер. Она даже заставляет его иногда улыбаться, – пошутил Дерек.

Стиви бросила на отчима быстрый взгляд.

– Прошу тебя, не волнуйся, никто не собирается портить праздник. Я никому этого не позволю. Я знаю, как мама старалась. Кстати, эта комната прекрасно смотрится в новом оформлении.

– У Блер талант дизайнера, но кому я об этом говорю!

Дерек проследил глазами за взглядом Стиви, осматривающей гостиную. Мягкие шелковые ткани, картины старых мастеров, антикварная мебель. Блер удалось решить трудную задачу: соединить уют и красоту.

Как это было не похоже на его родной дом в шахтерской долине Уэльса. Как далеко от бедности и убожества, в которых он вырос и в которых прошла жизнь многих поколений его семьи.

Гигантский скачок. Другой мир. Другая жизнь.

Именно так Дерек думал об этом. И даже сейчас, после стольких лет, бывали такие моменты, когда он оставлял дела, которыми занимался, и задумывался о контрасте двух миров: прошлого и настоящего. В эти минуты Дерек и сам поражался грандиозности этого скачка и испытывал гордость.

Мальчик из шахтерского поселка стал гордостью не только своего городка, но и всей страны. Неужели это он прошел такой путь?! Карьера, слава, успех, богатство и наконец титул – все это было следствием не только его таланта, чтобы добиться всего этого, потребовались недюжинная смелость, сила воли и стальные нервы. Да, ему было чем гордиться.

– Даю пенни за твои мысли, – весело сказала Стиви, прикоснувшись к его руке.

– Они не стоят и пенни, я ни о чем конкретном не думал, – ответил Дерек, не желая впадать в сентиментальность и открываться ей.

Он встал и, взглянув на бокал в руках Стиви, предложил:

– Еще шампанского?

– Спасибо, Дерек, у меня еще есть.

– Я сейчас вернусь. – И Дерек направился в столовую, где находился маленький домашний бар.

Стиви откинулась на подушки, оглядывая комнату. Здесь сегодня соберется вся ее семья: мать и отчим, три сына и дочь, невестка и двое внуков, и свекор. Не такая уж большая семья по современным меркам. Она знала большие семьи, которые не смогли бы одновременно разместиться в гостиной Блер. Но и в их семье проблем было достаточно…

Стиви тряхнула головой, пытаясь отогнать от себя тяжелые мысли и не портить себе этот день. Все неприятности останутся при ней и завтра, тогда она и справится с ними. Если сможет.

Она подняла бокал и выпила глоток шампанского.

Ее взгляд упал на Тамару.

Невестка направлялась к ней. Казалось, она ступала по воздуху, настолько грациозной была ее походка.

У Тамары были длинные ноги и гибкая фигура манекенщицы. Ее волосы представляли собой редкую смесь золота и серебра, притягивали взгляды, околдовывали своей красотой.

У Тамары были удлиненный овал лица, тонкий нос, огромные черные глаза и пухлые нежные губы. К ее красоте невозможно было привыкнуть: она каждый раз поражала. Короткое красное платье открывало ее длинные стройные ноги.

При всей своей редкой красоте Тамара была умной и доброй молодой женщиной, и Стиви просто обожала ее. До того, как она вышла замуж за Найгела, Тамара работала моделью, как когда-то Блер, но, как и у Блер, ее целью были семья и дети.

– Ты сможешь приехать к нам завтра на обед, Стиви? – спросила Тамара, подойдя к свекрови. – Мне бы очень хотелось, чтобы ты была с нами.

– Ты уверена в этом, Тамара? – Стиви нахмурила брови. – Вернее, уверена ли ты, что Найгел будет рад этому? Знаешь, дорогая, в последнее время он странно ведет себя по отношению ко мне.

– Конечно, он обрадуется! Мы оба тебя приглашаем. И, прошу тебя, не обращай внимания на несдержанность Найгела. Он и со мной очень раздражен в последнее время. Я думаю, у него какая-то тяжесть на душе. А вся эта суета перед Рождеством всегда действовала ему на нервы, ты же знаешь. Пожалуйста, приходите с Хлоей завтра к нам! Может быть, Майлс и Гидеон тоже смогут прийти.

– Что здесь говорят о Гидеоне? – спросил Гидеон, подходя к ним.

– Я хочу, чтобы ты пришел к нам завтра обедать, Гид, вернее, ужинать. Русский ужин в «день подарков».[3] Как ты на это смотришь? – Тамара улыбалась.

– Вот в чем дело! Я так и знал, что ты захочешь накормить нас этой своей иностранной едой в доброе английское Рождество, – поддразнил ее Гидеон, обнимая за плечи. – Почему бы тебе не предложить нам традиционное седло барашка и йоркширский пудинг? Вместо всей этой иностранной ерунды.

Тамара засмеялась и, подыгрывая Гидеону, сделала вид, что принимает его упреки всерьез.

– Белужья икра и копченый лосось – это, конечно, ерунда! Побойся бога, Гидеон!

– Вообще-то звучит неплохо. Пожалуй, я все-таки приду. А что насчет остального? Будет твой коронный номер? Я имею в виду борщ.

– Ну если ты хочешь. Борщ с пирожками. И твои любимые котлеты по-киевски.

– Великолепно. От этих разговоров у меня даже аппетит разыгрался. – Гидеон повернулся к Стиви. –