удаляющуюся от него. Неужели обман зрения? Он должен быть осторожен. Он почувствовал неудержимое желание заговорить сам с собой в полный голос, однако он мысленно сказал себе: «Спокойно, теперь надо вести себя крайне осмотрительно».

Перед тем как войти, Хоуп нашел мальчика и строго-настрого наказал ему вывести карету на дорожку, которая ведет на главную улицу. Затем, внимательно оглядевшись по сторонам, вошел в гостиницу и отыскал Вуда.

— Ньютон здесь?

— Нет, сэр. — Вуд был явно удручен, словно то была его собственная вина. Его угнетенное настроение не могла исправить даже приятная новость, которую он припас для Хоупа. — Но там вас дожидаются два джентльмена в гостиной, сэр.

— Кто такие?

— Они взяли с меня обещание не говорить вам, сэр. — Вуд невольно опустил голову, когда пристальный взгляд Хоупа с упреком остановился на нем. — Но, — заметил Вуд, разговаривая с собственными башмаками, — если позволено будет заметить, один из них такого же чина, что и вы, сэр, а второй — уроженец Уэльса, больше я ничего не скажу, не стану нарушать слово.

Хардинг и Мур.

— А вы уверены, что Ньютона там нет? Не в его правилах так опаздывать. — Ньютон фактически велел ему находиться здесь с середины утра.

— Совершенно точно, сэр.

Итак, ехать он не сможет.

— Конечно же я обязательно встречусь с этими господами, но как только прибудет мистер Ньютон, не сочтите за труд немедленно предупредить меня и не стесняйтесь прервать разговор…

— Да, сэр.

Он вошел в гостиную, даже не постучав, оба джентльмена отодвинулись друг от друга.

— Я помешал?

— Ни в коей мере. — Хардинг тут же взял себя в руки. Однако одно лишь появление в комнате Хоупа привело Мура в неописуемую ярость, и ему было весьма трудно справиться с захлестнувшими его чувствами.

— Не соблаговолите ли присесть? — Хардинг жестом указал на стул, который стоял прямо перед ним, почти в самом центре комнаты, и подальше от стола, за которым Хардинг и Мур сидели сами.

— Благодарю вас. — Хоуп взял стул, поставил его у стола, сел на него, откинувшись назад на двух ножках, и, слегка раскачиваясь, непринужденно вытащил трубку.

— Никогда раньше не доводилось видеть столь отвратительного, неприкрытого оскорбительного высокомерия.

— Полковник Мур адресует свое замечание кому-то персонально?

— Вы поступили отвратительно, ужасно, безнравственно, сэр.

Хоуп качнулся вперед, ставя стул на все четыре ножки, и тряхнул трубкой, которую по-прежнему держал в руке.

— Если меня пригласили сюда, чтобы меня оскорблял отставной ирландский солдат, то мне лучше удалиться.

— Полковник Мур, — Хардинг положил ладонь на руку Мура, — я полагаю, вам следует принести извинения…

— Не дождетесь от меня никаких извинений, сэр. Прошу простить, мистер Хардинг, но никаких извинений не будет.

И все же Хоупу было бы гораздо благоразумней остаться.

— Чего же вы хотите, мистер Хардинг?

— Полковник Мур клянется, что вы выдаете себя за Александра Хоупа… но я — то прекрасно знаю, что вы им не являетесь… К тому же он готов поклясться, что сообщение о женитьбе, которое, несомненно, к этому времени уже появилось в лондонской «Морнинг пост», было написано одним из местных жителей и содержало в себе все факты, связанные с этим делом. Одним словом, сэр, он готов поклясться, что вы — самозванец.

Хоуп неторопливо прикурил трубку, однако его наигранное равнодушие никого не могло обмануть. Хардинг заметил, как дрожали руки полковника, пока он подносил огонь к трубке и затягивался.

— Можете ли вы нам сообщить что-либо в свое оправдание?

— Вот уж не знал, что эта гостиная является зданием суда.

— Я — старший судья Брекона в Уэльсе, сэр, и там, где я, могу вас заверить, там правосудие.

— Однако же не суд.

— Да этот человек — настоящий мошенник до мозга костей! И теперь, когда мне стало это ясно, я никогда себе не прощу того, что был слеп все это время. Конечно, у меня имелись кое-какие подозрения… Его вульгарность… Отсутствие парика, его беспрерывные заискивания, никаких слуг, его дикие разговоры, которые он затевал с леди, его самоуничижение передо мной…

Хоуп откровенно расхохотался, дым попал ему в горло, и он закашлялся.

— Присвоить себе чужое имя и происхождение — это самое тяжелое оскорбление, сэр, и, надо заметить, это отнюдь не повод смеяться, кашлять или курить. Вы заявили, что не являетесь дворянином Александром Августом Хоупом, членом парламента от Линлитгошира?

— Именно так. И если мне будет позволено, то я объясню причину такого гнева мистера Мура и его ничем не оправданного желания отомстить мне… Я оказывал внимание его воспитаннице, мисс д'Арси. Совершенно не по тем причинам, которые описывались в заметке выдающегося местного автора в «Морнинг пост», но я оказывал ей известное внимание, поскольку ей нравилось полагать, будто все мои намерения имеют единственную цель — жениться на ней.

— Да не окажись меня рядом, вы бы соблазнили ее, а затем уговорили бы бежать с вами в Гретна- Грин.

— Как видите, мистер Хардинг, ваш друг мистер Мур вне себя. И у него на то есть все причины. Только его злонамеренное вмешательство нарушило мои планы по поводу леди… должен это признать, к некоторому своему неудовольствию. Но, насколько я понимаю, это не первый случай, когда полковник Мур отказывает своей подопечной в праве выйти замуж, что диктуется в большей части его непростительным невежеством и сильной заинтересованностью в собственном материальном благополучии, которое обеспечивает ему опекунство над бедной мисс д'Арси, но никак не заботой о ее счастье.

Мур взвился от ярости, и Хардинг вынужден был схватить его поперек груди, чтобы заставить сесть обратно на стул.

— Вы за это заплатите! Заплатите! Я стану преследовать вас до тех пор, пока вы не заплатите за все!

Хоуп ждал, когда Хардинг сделает следующий шаг, но поскольку судья снова опустился на свое место, полковник внезапно решил действовать твердо и самому нанести удар. Он поднялся.

— Полагаю, я должен сказать все до конца, таков мой долг, — заявил он, обращаясь к Хардингу. — Больше, чем я намеревался. В мои планы не входило сердить данного джентльмена, хотя последние несколько недель он весьма сильно провоцировал меня, и это абсурдное заявление не стало для меня сюрпризом. Прощайте.

— Еще один свидетель.

— Свидетель?

— Дженкинс!

Дверь распахнулась.

— Войдите, мистер Исмей. Не проясните ли вы нам еще несколько моментов? Я вижу, вас несколько смущает присутствие мистера Исмея. Вот он, перед вами. Вы его узнаете?

— Нет, — произнес Хоуп, чувствуя, как дрожь пробирает его до костей… такого он никак не мог ожидать.

— Мистер Исмей занимает пост почтмейстера в этом городке. Исполняя свои обязанности на этом посту, он имел несколько отправлений из этой гостиницы, именно в те дни, когда вы останавливались в ней. Он получал письма как от вашего имени, так и другие, которые отправлялись властью парламента Его