повстречавшись со своей возлюбленной, даже если рядом с ним находится его… нахожусь я!

- Джой не моя возлюбленная.

- Извини, я неправильно выразилась. Мне надо было сказать «своей любовницей».

- Она мне и не любовница. Ты же сама слышала, что наши отношения прекратились несколько месяцев тому назад.

- Да. - Маргарет улыбнулась, но почувствовала себя так, будто в сердце воткнули нож. - Если быть точным, то пять месяцев и три недели.

Аллан кинул на нее долгий, тяжелый взгляд.

- Послушай, - начал он грозным тоном…

На стол со стуком упали два тяжелых тома меню. Аллан резко вскинул голову. Над ним возвышался официант, лицо которого было еще более ледяным, чем у метрдотеля.

- Вы готовы заказывать?

- Как мы можем быть готовы? - сквозь зубы процедил Аллан. - Вы же только что принесли нам эти чертовы меню. Да еще не слишком вежливым образом!

- Аллан, - взмолилась Маргарет, - прошу тебя.

- Хорошо, хорошо. Что ты будешь?

Маргарет покачала головой.

- Мне… мне не нужен обед. Я даже сказала тебе, что предпочла бы…

- Горячую сосиску, - перебил ее Аллан.

Официант отпрыгнул, как будто ему под нос сунули тарантулу.

- Это шутка, сэр?

- Разве я похож на шутника? - Аллан оскалил зубы в холодной усмешке. - Леди хочет горячую сосиску. Мне то же. На булочке, с горячей и кислой капустой.

- Но… - Официант встретился с Алланом взглядом. - Разумеется, - холодно сказал он.

После его ухода Аллан постарался успокоиться. Черт побери, из-за чего он так разошелся? А на что так разозлилась Маргарет? К дьяволу Джой - вся эта кутерьма из-за нее.

Он наклонился над столом.

- Мэгги, послушай меня. Джой не имеет к нам никакого отношения. Давай забудем о ней, ладно?

Маргарет помедлила. Ей хотелось поверить. Но сначала она решила задать один вопрос, и, хотя вся внутри останавливало ее, она так и не смогла отказаться.

- Аллан? Ты бывал у нее? - тихо спросила она. - Все эти ночи… вечера… когда возвращался домой так поздно, ты проводил у нее?

Аллан вскинулся, будто его ударили.

- Нет, - резко ответил он, - разумеется, нет.

- Просто я… просто я подумала…

- Что ты подумала?

Аллан пришел в ярость. Черт побери, он с уважением отнесся к данным ими клятвам, хотя их отношения и делали эти клятвы бессмысленными. Что она себе позволяет! Обвинять его в супружеской неверности!

- Что ты подумала? - спросил он снова, глядя ледяными глазами. - Неужели после нескольких месяцев, когда я, по твоей милости, вел жизнь монаха, ты имеешь право спрашивать, где я проводил вечера?

- Я вовсе не принуждала тебя вести жизнь монаха! Ты прекрасно знал с самого первого дня, что у меня не было никаких намерений, что наши отношения не будут плотскими. А что касается расспросов, Аллан Флеминг, хотя я и имела полное право, но никогда не делала этого!

- Что значит - имела полное право? - Аллан криво усмехнулся. - Хочу кое-что сообщить тебе, крошка. По контракту ты стала моей женой, а не надсмотрщиком.

- Такому человеку, как ты, надсмотрщик просто необходим! Только сумасшедшая жена может терпеть подобное поведение: уходишь и приходишь, когда заблагорассудится, без всяких объяснений или хотя бы телефонных звонков.

- Ты чертовски права! Привилегия мужчины - жить так, как ему заблагорассудится.

Только не тогда, когда он живет с женщиной, которую любит, в отчаянии подумала Маргарет, и если хочет, чтобы эта женщина была счастлива.

- Нет, если он женат, - сказала она.

- Но я не женат, - отрезал Аллан. - Помнишь, ты сама говорила мне об этом? И была права. У меня есть клочок бумажки, на котором написано, что меньше чем через неделю я проснусь свободным.

Не успев закончить фразу, он увидел, какую боль причинил Маргарет. О боже, подумал он, что я наделал! Какой же я дурак, полный, непроходимый идиот!

- Мэгги, я не хотел…

- Конечно, хотел, - прошептала она. Не смей плакать! - мысленно приказала себе Маргарет. Черт побери, не смей плакать! - Очень признательна за то, что ты вернул меня к реальности. - Она отодвинула стул, на губах промелькнула тень улыбки. - Я знаю, что способна стиснуть зубы и пережить оставшуюся неделю, но…

- О чем, черт побери, ты говоришь?

Маргарет набрала полную грудь воздуха. Сердце ее разрывалось, но он не должен был узнать об этом. Никогда.

- Несколько месяцев, - сказала она, - я терпела твой дурной характер, твое высокомерие, самомнение и тщеславие.

- Ты? Это ты терпела? Если кто и терпел, то это я!

- Вчера вечером, перед твоим приходом, звонила Дайана. Она напомнила мне, что в ее и в моих интересах возобновить наш контракт. Поэтому прошлой ночью я решила… я решила…

Аллан схватил ее за руку так быстро и крепко, что она вскрикнула.

- Довольно, - сказал он негромко, но это не могло скрыть еле сдерживаемую ярость, сковавшую каждый мускул его тела. - Ни слова больше, Мэгги, предупреждаю тебя.

Она выдернула руку и, гордо выпрямившись, поднялась из-за стола, стараясь скрыть от него свою боль и всю чудовищность своей лжи.

- Исходя из этих обстоятельств, - продолжила Маргарет, - ты, полагаю, согласишься, что мы можем считать условия нашего контракта выполненными, а сам контракт потерявшим силу.

И, повернувшись, она покинула ресторан и жизнь Аллана.

- Ты уверен, что не хочешь больше? - спросил Каспар, улыбнувшись внуку с другого конца обеденного стола. - Сегодня Эмили превзошла саму себя, ты не находишь?

Аллан взглянул на Эмили Коулсон, которая стояла рядом с ним, сохраняя на лице обычное для нее выражение чопорного неодобрения.

Что ж, для недовольства есть все основания, подумал он, взглянув на поднос в ее руках. Толстые ломти мяса были политы жирным соусом. Спаржа плавала в подливке из масла и желтков, картофель просто купался в масле.

- Здесь вполне хватит на вторую порцию, - сурово сказала домоправительница.

Аллан вежливо улыбнулся и покачал головой.

- Благодарю вас, - ответил он, - но с меня вполне достаточно.

Даже более чем достаточно, подумал он, наблюдая за тем, как мисс Коулсон убирает со стола. Обеды в доме деда преподносили ему один сюрприз за другим. Еще немного, и он будет рад вновь увидеть за столом чашку с вареным рисом.

Однако перемена диеты, кажется, не слишком повредила старику, решил Аллан, наблюдая за знакомым ему послеобеденным ритуалом раскуривания сигары. Наоборот, в последнее время Каспар выглядел окрепшим. И не только выглядел. Например, теперь вместо объявления, что отправляется в