— Этот человек пытался меня убить, — вырвался из ее груди хриплый шепот.

— Знаю. Но ему это не удалось. Никто не посмеет вас убить.

Энн посмотрела на него. Лицо Джека было обращено к ней в профиль. На его щеке виднелся небольшой порез. Он упорно отворачивался от нее.

«Он спас тебе жизнь. И уже не впервые».

Этот человек не знал от нее ничего, кроме боли, обмана и предательства, а между тем именно ему она обязана жизнью.

Впрочем, для самого Джека все это уже не имело значения. Он держал себя настолько отстраненно, что казалось, будто явился сюда совсем из иного мира. С тем же успехом он мог бы никогда не просить ее обращаться к нему по имени. Впредь Джек никогда не допустит подобной ошибки, не станет обнаруживать перед нею свои уязвимые места.

— Но, так или иначе, этим дело не кончится, — сказал он, по-прежнему глядя перед собой.

— Что? — вскрикнула Энн. — Он просто…

Джек остановился и, схватив ее за плечи, прижал к стене. Затем он надвинулся на нее, обдавая теплым дыханием и касаясь жесткими лацканами сюртука ее груди. Он едва переводил дух, весь его облик выражал холодную ярость.

— Этот человек появился здесь неспроста. Вы не были случайной жертвой уличного нападения. Его специально подослали, чтобы убить вас. Именно вас!

Его взгляд пронзал ее насквозь, руки крепко сжимали плечи. Несколько долгих, томительных мгновений он смотрел на нее с видом сурового судьи, изучая ее черты, словно ему пришлось столкнуться с загадкой, на которую он не находил ответа. Наконец Джек оттащил ее от стены и снова заставил идти впереди себя.

— Ну, а теперь, — заявил он, — если вы хотите остаться в живых, в чем я лично начинаю сомневаться, то будете в точности следовать моим указаниям.

— Я хочу жить, — пробормотала она в ответ.

— Что ж, тем лучше, — отозвался он. — Это значительно упрощает дело.

— Да, но зачем ему понадобилось…

— Об этом позже. Когда мы доберемся до дома. — Его тон не допускал возражений.

На углу Джек сделал ей знак остановиться, а сам отправился вперед. Быстро осмотрев улицу, он вернулся к ней и произнес:

— Следуйте за мной.

Энн шла за ним через улицу, заметив, что он умышленно заслоняет ее своей фигурой от взглядов прохожих или пассажиров проезжавших мимо экипажей. Они поднялись по ступенькам лестницы, дверь дома распахнулась. Едва они переступили порог, как Гриффин оттащил ее в сторону, а Джек захлопнул за ними дверь.

— Куда делась горничная? — спросил Джек.

— Мое имя Спролинг, сэр. Я здесь, — отозвалась уже немолодая, тощая, как жердь, женщина. Спустившись по лестнице, она окинула бесстрастным взглядом грязное лицо и изорванную одежду Энн.

— Пришлите мне того парня с кухни. Я хочу, чтобы он отнес записку. Что же до миссис Уайл… — Джек вдруг осекся. — Ей нужно принять горячую ванну и обработать чем-нибудь порезы на руках. — Он посмотрел на Энн. — Но сперва мы с вами побеседуем.

Джек передал подростку записку, которую тот должен был вручить Ноулзу, как раз в тот момент, когда в маленькую гостиную вошла Энн. Тонкий плащ все еще прикрывал ее худые плечи. Даже с противоположного края комнаты Джек мог заметить, как она напугана. Черные локоны, в беспорядке падавшие на плечи, чуть заметно колыхались и придавали ей колдовской вид. Губы ее дрожали.

Джек пододвинул шаткий стул поближе к камину. Энн взглянула на него с подозрением.

— Садитесь, прошу вас, — обратился он к ней.

Энн кивнула и присела на стул, не спуская с него глаз. Какое грязное у нее лицо, и вместе с тем сколько в нем серьезности и искренности. Можно подумать, что он привык общаться с уличными сорванцами с такими же честными физиономиями и черными душами. Джек мрачно усмехнулся. Он уже не помнил, когда ему в последний раз случалось так недооценить человека.

По-видимому, там, где дело касалось этой прелестной и вероломной вдовушки, грубая похоть брала в нем верх над здравым смыслом. Даже сейчас он чувствовал, что возбужден. Кто бы мог подумать, что плоть способна до такой степени над ним властвовать или хотя бы попытаться подчинить его себе?

Джек отошел в самый дальний угол комнаты и зажег свечи на столике. Чем больше между ними будет преград, тайных или явных, тем лучше.

— Есть один человек, — начал он без долгих предисловий, — по имени Джеймисон.

— Ваш отец? — вставила Энн.

— Да, возможно, что и так. Он имеет отношение к политике. — Джек сделал паузу, не зная, как ей объяснить, чем занимается Джеймисон, а значит, и он сам. — Точнее, к тем ее сторонам, которые обычно скрыты от широкой публики, однако зачастую оказываются наиболее важными.

Энн кивнула, хотя на ее лице по-прежнему отражалось замешательство.

— Джеймисон интересуется письмом, которое вы похитили. — Джек воздел руки, предупреждая