Едва оказавшись в комнате, лорд Ноулз — а это был именно он — бросил раздраженный взгляд через плечо вслед юноше:

— Кто этот юный наглец с лицом Адониса[14]?

— Адам Берк, — отозвался Джек рассеянно.

— А кто он такой, этот Адам Берк? — не отступал Ноулз.

— Один из моих подчиненных. Он пользуется большим спросом в лучших домах города как лакей. Богатые господа требуют, чтобы их прислуга не только исправно исполняла свои обязанности, но и радовала при этом самый придирчивый глаз. Кроме того, он очень славный и толковый парень. Не так давно он поступил на службу в дом Фроста.

— Ясно, — отозвался Ноулз и, покряхтывая, опустился в кожаное кресло.

— Прошу простить меня за скверные манеры, сэр. Хотите, я прикажу подать чаю?

— К черту ваши манеры, Джек! — отозвался Ноулз равнодушно. — Я зашел, чтобы поинтересоваться, как у вас дела, и сообщить, что не далее как вчера у одного моего знакомого в Адмиралтействе в весьма резких выражениях потребовали вашей головы.

— Да? — произнес Джек.

— Фрост ворвался к нему в кабинет и принялся поносить вас на чем свет стоит.

Опять этот безутешный отец!

— Надеюсь, что его отзывы обо мне оказались верными. Было бы бессмысленно вешать на меня ярлыки, которых я не заслуживаю, тогда как есть много других, куда более подходящих.

— Не знаю. Меня это мало заботит. Само собой разумеется, Фросту тут же указали на дверь. — Ноулз приложил ко лбу носовой платок. — И все же постарайтесь, чтобы господа из высшего общества не слонялись тут без дела, путаясь у нас под ногами.

— Слушаюсь, сэр.

— Ладно. Ну а теперь, Джек, расскажите, что вам удалось выяснить за те две недели, что вы просиживаете в светских гостиных.

— Я был уверен в том, что Джеймисон предоставил вам мои отчеты.

— Не говорите чепухи, — прервал его Ноулз, громко фыркнув. — Джеймисон сообщает мне лишь жалкие крохи сведений, которыми, по его мнению, я уже располагаю или буду располагать в самом скором времени, но не более того.

Тут он, без сомнения, был прав. Джеймисон и Ноулз вели друг с другом бесконечную игру в жмурки, делясь информацией лишь в той мере, в какой это соответствовало их собственным целям. Все остальные сведения они утаивали, с тем чтобы впоследствии использовать их с выгодой для себя. К сожалению, слишком часто ставкой в этой игре оказывалась карьера, будущее или даже жизнь другого человека, как, например, в случае с Джоном Кашманом.

Воспоминание о последнем не могло не опечалить Джека.

— Джеймисон твердо стоит на том, что, как только вор будет схвачен, он сразу же должен стать жертвой «несчастного случая», — продолжал Ноулз. — По его уверениям, если содержание интересующего нас письма просочится в печать, нам всем грозят крупные неприятности.

— Мне тоже об этом говорили. И не однажды.

Ноулз принялся грызть ноготь.

— Мне кажется, он хочет, чтобы все, кто знает об этом проклятом письме, были устранены.

— Все?

Ноулз вздохнул.

— В этом нет ничего удивительного. Преданность Джеймисона монархии переходит всякие границы.

Джек попытался объединить эти разрозненные данные в некую систему. Очевидно, письмо, о котором шла речь, имело какое-то отношение к королевскому двору, и Ноулз не исключал того, что, как только документ будет возвращен или его уничтожение подтвердится, сам Джек может оказаться лишним свидетелем.

Но тут возникал и другой, еще более интересный вопрос: зачем Ноулзу понадобилось сообщать ему об этом? Все услышанное им сегодня требовало тщательного осмысления… хотя в последнее время он начисто утратил способность анализировать.

— Тот самый грабитель, Джек…

— Сразу же после нашей последней с ним встречи Призрак исчез. Но я убежден в том, что следующая попытка ограбления — лишь вопрос времени, и намерен ее предотвратить.

Ноулз удовлетворенно кивнул и, с трудом поднявшись на ноги, направился к двери.

— Очень хорошо, Джек. И все же постарайтесь поскорее довести расследование до конца, пока Джеймисон не приказал удушить нас обоих в собственной постели только за то, что нам на глаза попалось его драгоценное письмо.

— Да, сэр.

Ноулз немного помолчал.

— Я знаю, вам это может показаться пустой тратой слов, но, верите ли вы мне или нет, я ваш друг, Джек, и хотел бы оставаться им и впредь. Если я когда-нибудь вам понадоблюсь…

— Благодарю вас, сэр, — отозвался Джек учтиво, ожидая от собеседника какого-нибудь знака, который