испытать истинную страсть. Неукротимую…

— О каком укрощении ты говоришь, София? — осведомился подошедший к ним Норт.

Девушка тотчас повернулась к отцу. Вид у нее был настолько жалкий, что по ее физиономии можно было прочесть все, как в открытой книге. Достаточно было одного грозного окрика Малкольма, чтобы юная задиристость уступила место испугу.

— Разве та гнедая кобыла, которую я приобрел у Таттерсалла, недостаточно для тебя норовиста? — спросил он.

— Я… я только…

— Нет, Малкольм, — мягко вмешалась Энн, принимая принесенный им бокал пунша, — София просто хотела сказать, что эта кобыла лучше другой, из конюшен лорда Фроста, на которой она ездила прошлым летом.

Норт мог устроить Софии крепкую взбучку, стоило ему заподозрить в ней какие-нибудь порочные наклонности, в особенности если они угрожали разрушить его надежды на блестящую партию для дочери. Как бы ни претили Энн перемены в характере Софии, она не могла допустить, чтобы та стала жертвой скверного обращения со стороны отца.

Удовлетворенный ее ответом, Норт кивнул и занял место за креслом Энн. В любом случае ему почти не о чем было говорить ни с нею самой, ни с Софией. Достаточно было и того, что их общество позволяло ему скоротать время, пока слуги устанавливали столы для карточной игры.

Некоторое время они хранили неловкое молчание, после чего София, спрятав лицо за веером, с жаром прошептала на ухо Энн:

— Он идет сюда! С лордом Стрэндом!

Со смутным чувством нереальности происходящего Энн придала своему лицу бесстрастное выражение и перевела взгляд на приближавшихся к ним мужчин.

Лорд Стрэнд шел впереди, его холеную внешность несколько портили явные признаки разгульной жизни. За ним, демонстрируя безукоризненную военную выправку, словно в насмешку над модной походкой денди, крупными шагами следовал полковник Сьюард.

В его манере держаться не было ни намека на легкомыслие, напротив, она отличалась утонченной сдержанностью. Он двигался с неуклюжей грацией человека, страдающего от боли застарелой раны, ставшей для него привычной. Тени под глазами и бледность кожи следовало отнести за счет бессонницы, а шрам, пересекавший его лоб, изувеченная рука и сломанная переносица говорили о бесчисленных схватках, в которых ему приходилось участвовать.

Стрэнд остановился прямо перед Софией и принялся расшаркиваться. Полковник Сьюард стоял рядом и ждал. Отсюда, с близкого расстояния, Энн могла отчетливее разглядеть цвет его глаз. Он был холодновато- серым, словно пепел, подернувший давно потухший костер.

— Мистер Норт, вы позволите мне представить вам полковника Джона Генри Сьюарда? — произнес Стрэнд, растягивая слова.

— А, Сьюард! Рад нашей встрече, сэр. Я уже слышал ваше имя. Принни очень высоко о вас отзывается.

— Для меня это большая честь, сэр. — Голос полковника был таким, каким он запомнился Энн, — вкрадчивым, словно стелющийся по земле дым, и полным скрытого тепла, как последние тлеющие угольки в золе.

Энн искоса посмотрела на Софию. Легкий наклон аккуратно причесанной головы, блеск в глазах, чуть приоткрытые губы — все говорило о том, что девушка не на шутку взволнована. Без сомнения, Энн следовало предостеречь кузину от слишком поспешного увлечения. Сьюард со своими мягкими манерами и не знающим жалости взглядом мог проглотить ее заживо.

— Энн, дорогая, это полковник Сьюард, — произнес Норт, представляя их друг другу. — Сэр — моя племянница, миссис Энн Уайлдер.

Собравшись с силами, она подняла голову, уже почти опасаясь, что Сьюард схватит ее за запястье и потащит за собой из залы.

— Я искренне рада нашему знакомству, полковник Сьюард.

Этих нескольких слов было достаточно, чтобы мужчина, склонившийся в низком церемонном поклоне, тут же насторожился. Его устремленные на нее глаза превратились в узкие щелки.

Она попала в ловушку.

Джек поднес к губам затянутую в перчатку руку Энн и приник к ней в легком поцелуе.

— Я искренне рада нашему знакомству, полковник Сьюард, — повторила она, чуть вздрогнув, и он почувствовал, как по ее телу волной пробежала тревожная дрожь.

Сразу насторожившись, Джек поднял голову и увидел, что ее глаза прикованы к нему.

Ее взгляд был по-мужски прямым. Проницательна. Многоопытна. Не лишена отваги. Некий налет боли в сочетании с покорностью судьбе. Вопреки утверждениям Стрэнда ее глаза отнюдь не показались ему глазами сводницы. Джек прежде нередко сталкивался с такими особами, так что ему это выражение было хорошо знакомо.

Напротив, она смотрела на него так, как женщина, торгующая своим телом, может смотреть на клиента: с видом обреченности, смирения и какого-то недоброго предчувствия — выражением, означавшим: «Делай свое дело и уходи». И это его возбуждало.

— Я глубоко польщен, мадам, — произнес Джек, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться. Он заметил, что вдова тоже осторожно перевела дух.

Неудивительно, что Стрэнд совершенно очарован этой женщиной. Лицо Энн было отмечено печатью яркой индивидуальности: широкие скулы, квадратный подбородок, темные и вопреки требованиям моды