В другом конец комнаты Виктор и Кейт слушали, что им говорит Джерико. Он сегодня не снимался и выглядел довольно странно в своих любимых поношенных шортах, футболке и сандалиях. Волосы Бомон тоже распустил до плеч — ни дать ни взять Иисус, только без бороды. А может быть, это впечатление создавалось от его блаженной рожи. Джерико ходил с таким выражением вот уже несколько дней подряд.

Судя по всему, у них с Кейт все наладилось. Они использовали любую возможность убраться к себе в трейлер. Конечно, они старались, чтобы это не особо бросалось в глаза, но даже в тех случаях, когда их видели в ресторане (а это случалось все реже и реже), оба сидели как на иголках и минут через двадцать уже искали предлог, чтобы уйти.

Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, в чем дело.

Хотя Кейт пыталась вести себя как ни в чем не бывало и продемонстрировать группе, что по-прежнему держит все под контролем, в последние дни она явно была не в себе.

Джамаль слышал кое-какие сплетни про одного выгнанного с работы придурка. В итоге он благополучно загремел за решетку — но сперва умудрился подсунуть Кейт чай с ЛСД. Ей наверняка пришлось нелегко.

Но с другой стороны, и ее новые отношения с Джерико тоже простыми не назовешь!

На глазах у Джамаля Джерико пододвинулся и как бы невзначай задел Кейт рукой. Ему явно не терпелось лишний раз погладить ее, хотя оба вроде бы занимались делом.

— Они наверняка нас ругают, — в отчаянии прошептала Сюзи. — Ох, черт, ну почему никто не может объяснить, что я делаю не так?!

— Мы, — невозмутимо поправил ее Джамаль. — Мы все-таки работаем в паре, детка. И скорее всего тут дело только во мне.

Виктор все кивал, кивал и кивал как заведенный, а потом все втроем вдруг обернулись и уставились на Джамаля и Сюзи.

— Сюзи, можно тебя на минуту? — окликнул Виктор.

Девочка встала, испуганно взглянув на Джамаля. Тот ободряюще пожал ей руку, впервые нарушив свое правило после той ночи, когда они швыряли камешки в воду.

— Эй, не тушуйся! Мы непременно заставим эту сцену работать! — Черт побери, он так старался ее ободрить, что даже готов был поверить в собственные слова!

Но ее это не убедило. Сюзи изобразила дежурную улыбку и осторожно отняла руку.

Джамаль следил за каждым ее движением, стараясь понять, о чем толкует с ней Виктор, готовый в любую минуту размазать его по стенке. Пусть он хоть десять раз режиссер, Джамаль не позволит кому-то обижать Сюзи. Ей и без того не позавидуешь.

— Ты не обидишься, если я попытаюсь тебе кое-что объяснить?

Джамаль обернулся и увидел, что над ним стоит Джерико.

— Понимаешь, у меня возникла мысль, — продолжал Джерико, присаживаясь на корточки. — Если тебе интересно, можно попробовать один способ…

— Да. Пожалуйста. Я буду рад понять, что делаю не так, — как можно вежливее отвечал Джамаль. Его внимание, однако, было приковано к Сюзи. Кажется, до сих пор Виктор был корректен. Она кивала, а Виктор улыбался.

— Ты не что-то там делаешь не так, — пояснил Джерико. — Ты скорее не доделываешь это до конца.

— Короче, Шерлок, я вас не понимаю.

— Но все же и так ясно! И диалог, и действие — они передают главную идею всей сцены. Джейн боится, что Брукс явится взглянуть на Мозеса, чтобы узнать, можно ли его снова выгнать на работу, так? А она боится, что Мозес не станет повиноваться и за это Брукс снова станет его бить. Она понимает, что на этот раз Мозес уже не выживет. Но Мозес возражает, что никогда не покорится. А Джейн никак не может понять, что значит желать чего-то больше жизни и знать, что ты никогда, ни за что этого не получишь. Понятно?

Джамаль с охотой кивнул.

— Он имеет в виду Сюзи… Джейн, — поспешно поправился он. — Он хочет Джейн. Он всегда хотел Джейн, но знал, что это невозможно.

— Ну так и покажи это! — улыбнулся Джерико. — За каждым словом диалога ты должен повторять про себя: «Я тебя хочу!» Знаешь, каким должно быть твое тайное желание в этой сцене?

— Тайное желание?..

— Каждый персонаж должен добиваться своей цели, тайного желания, и временами приоткрывать его в диалогах и в действиях — тогда сцена заработает как единое целое. У Мозеса есть тайное желание, но оно спрятано так глубоко, что он даже сам не осмеливается себе признаться. Но оно здесь, никуда не делось, и, оставшись наедине с Джейн в этой каморке, он хочет ее поцеловать. Ему это так же необходимо, как жить и дышать, — прикоснуться своими губами к ее губам!

Джамаль вновь перевел взгляд на Сюзи. Черт побери, ему ли не знать, что это такое!

— Все твои действия в этом эпизоде, — продолжал Джерико, — должны исходить из этого желания — поцеловать Джейн. К примеру, ты едва заметно придвигаешься к ней — и сам не замечаешь, что делаешь. Ты постоянно смотришь на ее губы и не можешь отвести глаз. Тебе следует по-настоящему ее захотеть. Она для тебя абсолютно недостижима. Ты это знаешь — но все равно хочешь ее.

Джамаль рассмеялся.

— Как по-твоему, осилишь? — спросил Джерико.

Юноша кивнул, не отрывая взгляда от Сюзи. Она закончила разговор с Виктором и посмотрела прямо на него. Внутри у Джамаля все привычно сжалось.

— Да, — ответил он Джерико, все еще глядя на Сюзи. — Постараюсь.

Джерико поднялся.

— О'кей! — крикнул Виктор, — Давайте попробуем еще раз. Все по местам!

Подлетел визажист и удостоверился, что все грязные тряпки на местах, после чего Джамаль улегся на соломенную циновку — жалкое подобие ложа для Мозеса. Сюзи опустилась рядом на колени.

— Готовы? — спросил Виктор.

Джамаль поднял глаза на Сюзи. Итак, его тайное желание — ее поцеловать. Черт побери, да он запросто отыграет эту сцену!

В сумеречном свете ее глаза казались двумя каплями жидкого голубого огня. Вот она глубоко вздохнула и сосредоточилась, призывая образ Джейн. Он сделал то же, зажмурившись и вслушиваясь в молчание барака, в призрачный голос Мозеса.

— Приготовились!

Джамаль открыл глаза и посмотрел на Сюзи. Она уже превратилась в Джейн, но при этом оставалась Сюзи — так же как Джамаль был сейчас одновременно и Мозесом, и Джамалем.

— Внимание!

— Мотор!

У нее была первая реплика. Она разматывает повязку и открывает кровоточащие раны на спине — результат хитроумных усилий гримера. Он вслушивался в то, как тонкие пальчики осторожно скользят по его коже, и позволил себе наконец захотеть ее.

— Он может прийти сюда, — сказала она с положенным Джейн деревенским южным акцептом, придерживая его за здоровое плечо и втирая в раны целебную мазь. — Брукс сам сказал.

Он поморщился, и Джейн тут же замерла.

— Прости, — прошептала она.

Он не спеша поднял глаза на Джейн, на ее руку на своем голом плече, на ее губы, на ее глаза, снова на губы.

«Я хочу тебя поцеловать!» Внезапно ему пришлось облизнуть пересохшие губы.

— Ничего, я крепкий.

Она слишком торопливо отвела глаза и снова занялась мазью.

— Когда он придет, зови его просто «масса Би», — посоветовала она. — «Да, масса Би!», «Нет, масса Би!»